Para bellum

Армии однозначно требовалось если не самое лучшее оружие, то уже точно близкое к этому. И ее основой по задумке Фрунзе должны были стать механизированные соединения. Первоначально в формате сочетания моторизованной пехоты на грузовиках с танковыми частями. С дальнейшей пересадкой пехоты на бронетранспортеры и боевые машины пехоты при сохранении танковых компонентов. Причем танки сюда должны идти лучшие, а не мобилизационный шлак. Артиллерия здесь также должна быть переведена на различные подвижные платформы, став самоходной. То есть, вывести из армии буксируемую артиллерию в полном объеме. Исключая минометы и подобные системы, но их можно скорее отнести к носимой или вьючной.

Особняком стоял армейский спецназ, такой как воздушно-десантные части, штурмовые инженерно-саперные, горная и морская пехота и так далее. Здесь требовалось действовать по ситуации. Все-таки много специфики и не всю ее можно было удовлетворить на текущем уровне развитии науки и техники.

Общая парадигма – армия должна стать мобильным, бронированным кулаком.

С народной милицией такого, увы, прокатить не могло. Просто в силу того, что промышленность Союз, даже получившая boost последние пару лет, все еще было довольно слабой. Да, в оригинальной истории Союз сумел только в 1945–1947 годах завершить моторизацию. Но это было возможно только благодаря сильнейшему перекосу экономического и промышленного развития, а также почти полумиллионном парку грузовиков, которые он получил по линии Ленд-лиза. Без которых, на 1941 год, пехота РККА имела очень ограниченную моторизацию.

И порываться прыгнуть выше головы, проведя сплошную моторизацию вооруженных сил не было, по мнению Фрунзе, никакого смысла. С одной стороны, все эти грузовики остро требовались в народном хозяйстве. Особенно сейчас – на старте. Когда имелся пусть и маленький, но экономический эффект от каждого грузовика. С другой стороны, этого и не требовалось. Во всяком случае в ближайшие лет десять.

Поэтому народная милиция должна была формироваться по схеме легкой пехоты. Ну, почти. Потому как оставлять ее совсем без артиллерии и бронетехники не имело никакого смысла. Опыт боевых действий на Украине показал – даже один бронеавтомобиль может изменить ход боя целой роты, а то и батальона.

Что влекло за собой определенные выводы.

Так, например, вся буксируемая артиллерия будет переводиться сюда – в народную милицию. И механизироваться. Потому что таскать ее лошадьми – разорение для экономики.

Пехота должна будет передвигаться на своих двоих… колесах. То есть, на велосипедах. Ибо выпустить один-два, и даже три миллиона крепких армейских велосипедов не представлялось стратегической проблемой. А потом их еще и модернизировать можно относительно легко, оснастив планетарным редуктором с двумя-тремя скоростями.

А вот в качестве усиления здесь должны были идти отдельные подразделения, край части АБТ. Развернутые на основе бронеавтомобилей и гусеничной техники. Причем тяжелые танки и самоходки сюда поставлять было бы перебором, ибо дорого. Поэтому требовалось скорректировать НИОКР и родить что-то вроде малого или среднего танка сопровождения для обеспечения устойчивости этих легких войск. Желательного малого танка. И, безусловно, держащего основные противотанковые средства противника. Хотя бы до уровня 37-45-мм пушек.

Само собой, все что можно – нужно унифицировать. Но и не усердствовать особенно, потому что легкая танковая платформа, разрабатываемая ранее в Союзе, подходила для этого достаточно условно. Слишком слабо защищенная. А повышение ее стойкости без изменения конфигурации корпуса выливалось бы в излишне большой вес. И как следствие, цену. Ведь в эти годы стоимость танка складывалась примерно на 70 % из стоимости его корпуса, а тот в известной степени диктовался его массой. Броневая сталь стоила денег и не малых.

– Опять перемены? – усмехнулся Свечин после совещания.

– Не опять, а снова, – вернув улыбку, ответил Фрунзе.

– Не боитесь, что эти все метания приведут к трагедии?

– А разве тут есть метания? Генеральная линия на войска постоянной готовности сохранилась, лишь дополнившись. Изменения касаются только второстепенных структур. Да и там – скорее наводя в них порядок и придавая им какой-то смысл. Ну, кроме формальной обязанности. По сути территориальные части и выступали в роли народной милиции в этой войне.

– Так да не так. Территориальные части по сути своей – иные войска. И статус другой имели. И задачи. И способы дислокации да комплектования. Про мотивацию я и не говорю.

– Думаете, что народная милиция плохая задумка?

– Почему же? Идея необычна и не лишена смысла. Но люди пойдут в нее ради выгоды. И, в случае серьезной войны, вряд ли будут заинтересованы крепко драться.

– А простые обыватели, не имеющие подготовки, будут заинтересованы?

– Они сражаются за свой дом.

– А если их дом далеко? – повел бровью Фрунзе. – Условностей в таких делах много.

– Да, но эти милиционеры будут по сути своей сражаться за деньги. Наемники. Как и войска постоянной готовности.

– А что вам не нравится в этом?