Пар — это смерть (СИ)

Стараюсь рассказывать спокойным тоном, не используя грубые слова, хотя ту мамашу с её сынком-дебилом я буду проклинать самыми черными словами до конца их или своей жизни. Если карма существует, то им точно воздастся за всё.

— И тебя это совсем не бесит? — следователь достает сигарету и закуривает.

— Мне это не понравилось, конечно. Мои родители, например, решили, что я эту причину выдумал, а вылетел из академии за неуспеваемость. Но потом я для себя решил, что это просто очередная возможность начать новую жизнь. Поэтому решил переехать сюда, чтобы поступить в другое учебное заведение.

— И ты думаешь, что сможешь рассчитывать на льготы при оплате обучения здесь?

— Скорее всего нет, но я приложу все усилия, чтобы учиться и работать одновременно.

— Понятно. Значит, ты из тех, кто всегда держит хвост пистолетом? В любой ситуации постараешься выжать все соки?

— Это линия поведения, которой я стремлюсь следовать, — остается лишь кивнуть, хотя мне на самом деле тут хвастаться нечем. Ошибки, неуверенность и даже отчаяние: в моей жизни всего этого добра обычно было навалом.

— Ясно, Марк Богов. Значит, прибыл в поисках лучшей жизни, — утверждает собеседник, продолжая делать затяжки, а мне остается лишь снова кивнуть. Это вполне емкое описание, которое здесь не редкость.

— Всё чисто, — говорит один из тех, кто рылся в вещах.

«Ну еще бы было не чисто, я не дурак ввозить и таскать с собой что-то запрещенное», — мысленно отвечаю полицейскому и рассчитываю, что меня сейчас отпустят восвояси. Дико хочется спать.

Вот только следователь не спешит что-то говорить, продолжая дымить, сидя напротив. Сам я не курю и стараюсь сделать вид, что мне сигаретный дым никак не мешает. Одновременно допрашивающий складывает мои документы стопочкой и кладет на них руку, продолжая задумчиво смотреть куда-то выше моей головы.

— Я начинал свою карьеру в отделе по борьбе с наркоторговлей. Сейчас этот преступный бизнес продолжает процветать. Некоторые «плантаторы» даже умудряются вапориумом удобрять земли и примешивать его в «синтетику». Вы можете идти, — это обращено коллегами.

Я лишь отдаленно понимаю внутренние термины полиции от бывшего борца с наркоторговцами и совсем не понимаю, к чему он это говорит, не обращаясь к кому-то конкретному. А вот остальные полицейские из кабинета тем временем выходят, оставляя двух человек наедине. Уже что-то не так, поэтому полностью концентрируюсь на словах и действиях собеседника.

— Так, м-м, я могу идти? — осторожно спрашиваю, пытаясь подвести к нужному исходу.

— Да, конечно, ты покинешь это здание. Вопрос лишь в том, в роли кого.

— Гостя Нью-Йорка и будущего высококвалифицированного специалиста? — да я сама невинность, но этими словами пытаюсь показать, что давить на меня не стоит.

— Ах, если бы, — следователь тушит окурок с недоброй ухмылкой. — Мне на работе постоянно приходится выполнять всякие планы. Есть план по отлову всяких мерзавцев, которые занимаются преступной деятельностью. Одного такого я сегодня даже на тот свет отправил. Есть норма на раскрытие преступлений, это сложнее перестрелок, ведь нужно собрать вещественную и доказательную базу, опросить свидетелей, подготовить заключение, отчеты, сверхурочная работа, крики шефа и другие прелести государственной службы.

— Могу вам только пожелать удачи в этом нелегком деле, от которого зависит благополучие города.

— От всей души благодарю, — смеется человек напротив. — Но мне нужно не это. Все планы и нормы не являются официальными, но от них зависит карьера, деньги и в целом будущее любого, кто хочет иметь власть в этом мире. И так уж получилось, что одну норму в этом месяце мне выполнить не удалось, а отчет сдавать уже сегодня в полдень.

Я украдкой бросаю взгляд на часы, висящие на стене. Время уже перевалило за полночь. После долгого перелета меня еще ждет акклиматизация, поэтому сейчас очень сильно хочется спать, но по закону подлости расслабиться невозможно.

— Из-за того, что пришлось сегодня гоняться за этими come mierda, кучу времени потратил зря, да еще пришлось одного грохнуть, а не хватает как раз трех до нормы.

— До какой нормы? — уже чувствую приближающийся пиздец. — Я законопослушный гость Атланты. Я не совершил никаких преступлений и случайно оказался в одной комнате с теми мексиканцами, чтобы сэкономить на жилье. Не нужно меня использовать для выполнения каких-либо норм.

— Я бы сказал, что мне жаль, но это пиздеж, — следователь хмыкает и достает из портфеля какие-то бумаги. — В этом месяце наш участок должен был поставить трех кандидатов на роль синкеров, иначе не видать нам выходных и премии.

Я был внутренне готов к тому, что на меня навесят какое-нибудь мелкое правонарушение, которое тут же раскроют и выпишут штраф, но такое… На такое я точно не согласен!

— Подождите, я не собираюсь становиться синкером! Да с какого вообще перепугу?! — я вскакиваю со стула, роняя его, а вот собеседник даже не дернулся, так как является хозяином положения.