Папская булла

Очень состоятельный клиент выкупил находку. Антиквар сумел выяснить судьбу колец и серебряного креста. Владельцы разъехались по краю, но если есть желание, то найти нужного человека всегда возможно. Иванова Тамара Олеговна — частный детектив одного серьёзного московского агентства получила задание найти и привезти недостающие вещи. Список был небольшой, а данных на всех вероятных подозреваемых совсем мало. А так как в выборе средств она себя не ограничивала, то очень скоро перстни были найдены, а крест лежал в красивом лакированном кейсе. Сами поиски не заняли много времени, она больше потратила на розыск родственников. Строители долго не прожили, слегли от неизвестной болезни или от сглаза, как сказала одна опытная бабка в глухой деревне. Слегли и померли. Всё имущество разошлось по соседям и родне. Пришлось вытряхнуть нескольких упёртых наследников, которым предложенная сумма показалась заниженной. Вот владелец креста уверял, что намерен передать в подарок церкви такой необычный экземпляр, но что-то тянул с этим подарком, видимо, что никак не мог с ним расстаться.

Бывший барыга, который и послужил первоначальным путеводителем в этих поисках, уверял Тамару Олеговну, что ничего не брал в гробу. Но Антиквар сразу предположил, что центральная гравированная пластина внутреннего убранства имела несколько больше составных элементов. Остались очевидные следы от старых потемнений.

Когда этого на вид кристально честного человека детектив подвесила вверх за руки, он немного повисел и сознался. Да, был, мол, грех, продал серебро, и даже намекнул — куда. Это ему мало помогло, Тамара имела скверную привычку — держать данное слово и ненавидела лжецов. Ложь удалось пресечь, а лжеца наказать. Остальных копателей она искала уже с более уставшим видом.

* * *

Полученные вещи были тщательно изучены и очищены. Таким образом, все нужные вещи, кроме деревянного кола, опять собрались вместе. Мумию уложили в ларец, обрядили в украшения и продали. Господин Казона имел хорошую исследовательскую подготовку. А его личная коллекция насчитывала несколько экземпляров настоящих останков незначительных египетских вельмож, мелких чиновников, так, в этом не было ничего особенного. Такая покупка лишила сна этого человека, он долго и безуспешно пытался определить место, откуда ранее привезли останки этого покойника. Это его интересовало в первую очередь. И как он был близок к разгадке, кто знает, если бы не товарищ Куйбышев. Тот просто был очарован такой покупкой. И более того, он единственный, кто из присутствующих чувствовал влияние на себя этого субъекта. Ему не нужно было много думать о родине этого человека, он знал молдавский и в чеканке серебряного украшения увидел знакомые символы. Что-то древнее, непонятное никому пахнуло на него. А символы означали, что «братьями дана была клятва перед своим господином на крови, и этим они остановили хаос». Очевидно, что это было какое-то старое братство, которое боролось со злом, что господин — мертв, но останки его чудесным образом сохранились. Ключевым словом тут была кровь. Куйбышев так и решил. Он тайком сцедил свою кровь на лицо князя. Порезал для этого свой палец. Потом растерянно развёл руками.

То, что это князь и знатный вельможа, тот не сомневался. В выставочный зал он приходил не часто, но проделывал такую процедуру регулярно. Сначала всё выглядело довольно безумно.

А результатов долго не наблюдалось, но однажды господин Казона на ровном месте упал и свернул себе шею. Правда, свидетелей этого происшествия не оказалось. А так как никто ничего не видел, то просто предположили, что он ещё поранился, когда падал. Но это не столь важно, прибывшие врачи установили факт смерти. И причину тоже выясняли — остановка сердца, а всё остальное выглядело уже как последствие. И банк перешёл в руки временному консультанту.

Наследство Казоны долго было не оприходовано, а товарищ Куйбышев по привычке макал губы вампира своей кровью и уходил по своим делам. Так продолжалось не долго, пока вампир не схватил свою жертву зубами. Такого не ожидал даже сам Куйбышев, попасться в лапы монстра. Успел что-то крикнул на молдавском языке, и это его спасло, тут мумия встала. Это был маленький, невысокий худой человечек в парчовой одежде. Глаза на этот раз были открыты, но это были не живые глаза, а два тёмных пятна, провала. Тут он произнёс только одно слово, и оно означало: «Голод!». А речь этого существа была румыно-венгерская. И Куйбышев всё прекрасно понял. На этот раз он просто принёс несколько пластиковых емкостей с разными группами крови, на выбор.