Папочка

Вторник начался еще хуже. Я проснулся от сухого кашля и в холодном поту от кошмара. Мне снилось, что я застрял на пирсе Санта-Моники в ужасный шторм, и с моей точки обзора, я мог видеть, как корабль уносит в море. На палубе были десятки маленьких мальчиков, которые выглядели как шестилетние я, а среди них была маленькая девочка, которая была похожа на Тайсон. Они все тянулись ко мне и плакали: «Папочка, спаси нас!» Молния сверкнула в небе, когда раздался гром. Однако когда я стоял там беспомощно и безнадежно, судно отплывало все дальше и дальше от меня в бурное море, пока, к моему ужасу, не оказалось на волне высотой в милю и не перевернулось. И тогда мои глаза распахнулись, и я сел на кровати.

Смахнув пот с моего влажного лба, я пытался понять смысл сна. Целый день между прерывистым сном и расплывчатым сознанием, кошмар не отпускал меня. Я находился в каком-то потустороннем мире между бредом и отрицанием. Я не мог выкинуть из головы всех этих маленьких мальчиков, а особенно Тайсон. Ее выразительные глаза, удерживающие связь с моими, ее маленькие ручки, тянущиеся ко мне, когда океан уносил ее все дальше и дальше от меня. Как пазл, кусочек за кусочком, сон раскрылся, и я испугался. Кошмар прокручивался в моей голове снова и снова до того момента, что я боялся заснуть.

Среда началась с паники. Я слышал, как дверь в мою квартиру открылась и захлопнулась. Это не могла быть моя домработница, потому что она приходила по пятницам. Меня грабят? Чертов Кайл выследил меня? Кашлянув, я вынудил себя встать с кровати и схватил хоккейную клюшку, стоящую рядом с ней, чтобы использовать в качестве оружия. Как бы сильно я не был болен, я был готов к борьбе.

- Дорогой, что ты делаешь с этой палкой в руке?

Святое дерьмо! У дверей моей спальни стояла моя мама!

- Мам? – выдавил я, прежде чем вспомнил, что у нее имелся запасной комплект ключей от моей квартиры.

Одетая в один из своих стильных велюровых костюмов, она прошла путь до меня.

- Дорогой, положи эту нелепую палку и возвращайся в постель. Ты выглядишь и звучишь отвратительно.

Медленно, я сделал так, как она сказала. Мама была права насчет моего текущего состояния. Чтобы это не было, это сказалось на мне. Я не брился, не принимал душ и не расчесывал волосы с прошлой пятницы, и когда я взглянул на себя в зеркало сегодня утром, я увидел в нем отражение неандертальца с запавшими глазами и бледными губами.

Моя мама уложила меня, заставив почувствовать себя снова пятилетним. Она положила ладонь мне на лоб, пока я кашлял.

- У тебя температура. Я попросила доктора Брауна зайти, чтобы проверить тебя.

Доктор Браун был нашим семейным врачом. Он был с нами целую вечность. Через стрептококк, сломанные кости, швы, укусы пчел и много другое. Десять минут спустя я сидел в кровати со старомодным стеклянным термометром под языком и стетоскопом на спине. Вынув термометр у меня изо рта, он взглянул на него, а затем попросил меня глубоко вдохнуть и выдохнуть. Пришлось приложить усилие сделать так, как он просил; вдох и выдох были мучительно болезненными.

- Что это такое, док? – спросил я, прохрипев, пока моя мама была на кухне, разогревая суп, который она купила в «Whole Foods».

- У тебя острый бронхит. Я выпишу рецепт на ципрофлоксациин вместе со средством от кашля. Прими две дозы ципро с водой сразу же, а после этого другое лекарство сегодня вечером. Завтра, один раз утром, один – вечером. Ты, вероятно, начнешь чувствовать себя лучше к завтрашнему вечеру, но я хочу, чтобы ты отдохнул, пил много жидкости и довел до конца лечение.

Я кивнул.

- Вы уверены, что у меня нет проблем с сердцем?

Собрав свою медицинскую сумку, добрый доктор улыбнулся.

- Нет, Дрейк, с твоим сердцем все в порядке. И в вашей семье нет сердечных заболеваний.

Моя мама вернулась с подносом, на котором стояла большая миска с супом, и доктор Браун поставил ее в известность о моем состоянии перед отъездом. Она опустила поднос на стол и поднесла мне миску. Сидя на краю моей кровати, она заставила меня поесть. Несмотря на отсутствие аппетита, вообще-то было приятно съесть что-нибудь, и она нагрела это так, чтобы избежать ожога моего саднящего горла. После нескольких ложек ароматного куриного бульона с лапшой мой кашель утих, и голос стал более окрепшим.

- Мам, как ты узнала, что нужно приехать?

- Твой отец сказа мне, что ты болен и не был в офисе три дня.

При упоминании моего отца моя грудь болезненно сжалась.

- Он еще не отрекся от меня?

- Дорогой, с какой стати ты так говоришь? Твой отец любит тебя. Он волновался.

Ее искрение слова неподдельно удивили. Я съел еще одну ложку супа.

- Как отец?

- Честно говоря, он страдает больше, чем ты.

- Потому что сделка с Сакстоном провалилась?

- Едва ли.

Мои брови взлетели.

- Он чувствует себя ужасно из-за того вечера. Ужасно из-за той милой девушки, которой пришлось вынести столько унижения.

Я был ошеломлен.

- Дрейк, дорогой, возможно, ты не знаешь этого, но твой отец надеялся, что ты остепенишься с Ди. Пока ты был с ней в Нью-Йорке, он очень привязался к ее очаровательной маленькой девочке.

- Он, что?