Папина содержанка

Я закрываю глаза и представляю, как она высвобождает мой фаллос, проводя языком от самого кончика до яичек, а после спускается вниз, дальше, в промежность, и мне становится немного щекотно. Но на этом путешествие мажорки не прекращается. Её путь лежит дальше, в мою заветную глубину. Он подводят ладони мне под пояс, затем приподнимает, и мои ноги оказываются в воздухе, а мой анус – прямо перед её лицом…

– Всё папеньке расскажу, – вдруг слышу я шёпот Максим и застываю. Одна рука на члене замерла, вторая на подлокотнике, в который вцепился. Распахиваю глаза. Передо мной возвышается мажорка и смотрит со своей обычной гадкой ухмылкой. – Ай-ай-ай, Александр, – в голосе Максим слышится укоризна, будто старшая отчитывает младшего. – В вашем возрасте рукоблудничать! Да еще где? В чужой квартире! Милок, да вы конченый извращенец! Мастурбатор!

Я закусываю нижнюю губу до боли, чтобы не послать её подальше. Но мне стыдно, жутко стыдно, потому спешно вытаскиваю руку из трусов и начинаю, путаясь и проклиная всё на свете, застегивать одежду. Максим, между тем, продолжает стоять надо мной и поучительно говорит:

– В вашем возрасте, юноша, давно пора спать с девушками вместо того, чтобы пипиську теребить! – она сейчас бы наверняка расхохоталась, но в силу обстоятельств предпочитает сдерживаться.

Мажорка уходит, воцаряется тишина. Я, пристыженный, засыпаю.

* * *

Слышится шлепанье босых ног по полу. Открывается дверь, из дальней комнаты выглядывает заспанная Джейни.

– Доброе утро, ребята, – говорит она. – Вы уже встали? Я сейчас сделаю завтрак.

– Ничего не нужно, спасибо, – отвечает Максим. А меня спросить? Ну, как всегда! – Нам уже пора, а то некоторым тут сильно не терпится, – это намек в мою сторону.

– Да-да, нам надо спешить, – поддакиваю я.

– Куда?

– Искать дальше будем, кто это был там, в парке, на озере, – отвечает Максим.

Я же никак не могу прийти в себя после того, что случилось ночью. Смотрю на часы: восемь часов девять минут. Мы прощаемся с Джейни. Выходим на улицу. Я молчу. Опять жутко стыдно перед Максим. Вот почему она всё время заставляет меня испытывать это дурацкое чувство? Хотя ответ очевиден: слишком много косячу. Вёл бы себя, как взрослый разумный мужчина, и поводов краснеть стало бы намного меньше.

Глава 40

Мы успеваем добраться до гостиницы, и всё. Дальше позвонила Джейни и сказала, – я слышал её рыдающий голос через динамик телефона Максим, – что с ней на связь вышел похититель. Заявил, что поскольку мы организовали на него охоту со стороны полиции, он увеличивает выкуп ещё на четыре миллиона евро.

– Так и сказал, – шмыгнула носом в трубку девушка, – «семь – моё любимое число».

– А дальше что?

– Чтобы деньги были сегодня, к полуночи. Место встречи – Хампстед-Хит, а если точно – Highgate Men's Bathing Pond.

Мажорка сказала Джейни, чтобы та выпила снотворное и отдыхала, пока мы с «моим юным коллегой» готовимся. Затем убрала телефон и проговорила:

– Час от часу не легче.

– Это называется полная попа, – сделал я вывод.

– Зачем же ты так про себя критично? – спросила мажорка.

– Чего?

– Ну, ты же про свою голову, верно я поняла?

– Да у самой у тебя!..

– Цыц! – прикрикнула на меня Максим, и я резко замолчал. – Будешь на меня волну гнать, всё доложу папеньке. Как ты в квартире близкой подруги правнучки его главного финансового партнера лысого гонял.

– Да пошла ты, – равнодушно отвечаю, хотя думать о том, как отец станет выслушивать детали моего проступка, очень не хочется. Родитель явно не оценит такое поведение.

– Поехали снова к нашему японскому другу, – говорит Максим, и мы вновь стремимся на такси в лондонский офис «Mitsui Industries».

Увидев нас в своем кабинете, Такэда аж весь побледнел. Прочитал по нашим физиономиям, что плакали с таким трудом собранные им три миллиона. О чем мы ему сразу же и сообщаем, но не даем опомниться и просим выделить ещё четыре.

– У меня нет таких денег, – разводит руками японец. Лицо у него мало того, что неестественно бледное, так ещё и посерело даже. Видать, те деньги все-таки были для него очень важны, а мы с такой невероятной легкостью их профукали. И неизвестно ещё, какая судьба постигнет следующий транш. Если похититель окажется столь же ловок, то станет богаче на целых семь миллионов. Что дальше с Наоми после этого случится – неизвестно. Вот в чем главная заковыка.

– Видимо, все-таки придется мне звонить господину Сёдзи, – угрожающе-насмешливо (как у неё получается одновременно сочетать эти две интонации, не понимаю) говорит Максим. И… натыкается на дух самурая, проснувшийся в Такэде.

– Звоните, – говорит он. – Я вам сказал правду. У меня больше денег нет.

Мажорка идет на принцип. Она берет трубку, смотрит в лежащую на столе памятку с номерами телефонов, из которых принадлежащий приемной президента корпорации выделен жирной красной линией и рядом по-английски крупными буквами: «Do not dare!», что я перевожу как «Не смей!» Только непонятно тогда, зачем было писать. Замазал бы корректором, и готово. Видать, японская пунктуальность.