Папина содержанка

После сытного ужина в ресторане мы отправляемся на поиски гостиницы. Благо, сегодня с интернетом и смартфоном в руках это сделать намного проще, да и ассортимент заведений для путешествующих намного больше, чем, скажем, лет тридцать назад. О том, как это было тогда, мне рассказывал папа… Кирилл Андреевич то есть. По привычке всё еще считаю его своим отцом, хотя надо бы отвыкать. Интересно, а я для него кто? Жаль, не успел поинтересоваться.

В 1990-е годы моему… ладно, пусть пока будет отец, а там разберемся. Короче, пришлось много мотаться по стране, чтобы наладить свой бизнес. Всякое с ним случалось, но главной проблемой, конечно, была неразвитая гостиничная отрасль. От советских времен остались какие-то крохи, едва сводившие концы с концами. Какой может быть туризм, если у людей нет денег? Всё, на что граждане скапливали, они тратили у Черного моря. Остальные территории огромной страны довольно быстро позабыли, кто такие туристы.

Теперь мы в Подольске, которому за пару столетий и похвастаться-то нечем. Он городом, как я успел прочитать в том же интернете, стал с конца XVIII столетия, а известен лишь тем, что здесь много лет добывали бут и белый камень. Разве вспомнить еще знаменитых героев – курсантов двух Подольских военных училищ, которые во время Великой Отечественной помогли отстоять Москву.

Хотя ладно, чего это я ворчу, как старый дед. Зато какой красивый отель нашла Максим для нашего проживания! Название, правда, странное, – «Гринъ». Да-да, со знаком «ер» на конце. Так, кажется, он знак назывался в досоветскую эпоху. Расположился отель в каком-то старинном здании века примерно XIX-го, прямо на берегу реки Пахры. Не сказать, чтобы она меня впечатлила, да и поздно уже было, особенно не рассмотришь ничего. Но все-таки не знаю почему, а нравятся мне сооружения неподалеку от воды. Я бы и сам хотел жить в таком. Чтобы встать утром, глянуть в окно, а там водный простор. Океан лучше всего. Огромный, безбрежный, могучий. Или море. Ну, речка Пахра тоже подойдет.

Правда, в Подольске я бы задерживаться не хотел. Слишком уж тут как-то всё… непривычно. Чужое, что ли. Потому жмусь поближе к Максим, которая, пока я по сторонам глазел, успела нас оформить в двухместный люкс, представив меня своим братом. Ну, это чтобы у людей провинциальных не возникало разных вопросов относительно… Того, что они могут услышать ночью.

А послушать, если бы у кого возникло такое пошлое желание, было бы что. Только сначала, едва бросив вещи на пол, мы с Максим отправились в душ. Вместе, поскольку давно планировали это. Сменяя друг друга, стояли под упругими струями тёплой воды, а после помогали намыливать наши тела. Это было как во сне, который наконец-то стал сбываться. Я стоял с флаконом геля в руке и, выливая на ладони, соединял их потом и клал на тело мажорки, неспешно растирая ароматную пену.

Не осталось у Максим ни одного местечка на теле, куда бы я не проник своими ловкими пальцами. Разве только лицо её трогать не стал, чтобы можно было целоваться, когда мы стояли напротив. Но всё остальное оказалось в моей полной власти. Я размазывал пену всюду, где мне только хотелось, особенное предпочтение отдавая упругой попке мажорки и его паховой области, иногда шаловливо проскальзывая в промежность. От этого любимая сладко жмурилась, как кошечка на завалинке от яркого солнышка.

Потом настал мой черёд наслаждаться прикосновениями Максим. Она также старательно намылила меня, превратив в нечто пенное, ароматно пахнущее и очень скользкое. Мы теперь напоминали какие-то инсталляции в музее современного искусства. Если нас в этот момент поставить куда-нибудь на видное место и хорошенько осветить, получится скульптура «Пенные любовники». У нас ведь только лица остались открытыми, и мы продолжали время от времени целоваться, и лишь когда насладились губами и языками, стали смывать пену.

Потом отправились в постель, и здесь впервые я попробовал то, чего так давно хотел, но всё как-то не получалось. Максим попросила меня войти в неё сзади. А я думал, в нашей паре анальный секс под запретом, хотя мне порой очень хотелось ощутить членом, какова попка моей мажорки изнутри. Делать это я начал очень медленно, чтобы не доставить любимой неприятных ощущений.

Сначала долго ласкал её анус языком, погружая внутрь маленький мягкий кончик. Затем, обильно смазав попку слюной, засунул сначала один палец, затем второй, третий… И так до тех пор, пока Максим доверчиво не раскрыла полностью своё темно-алое отверстие, готовое принять член. Я не стал медлить с этим, приставил головку к дырочке и неспеша надавил. Мажорка застонала, пришлось остановиться.

– Тебе больно? – спросил я.

– Ничего, всё хорошо, продолжай…