Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Белла заплакала. Происшедшее ее напугало. И меня тоже. Я дотронулась до своего затылка. В том месте, куда он ударил меня, ощущалась влажность.

— Все в порядке, — сказала я Белле. — Ш-ш-ш-ш.

Я достала из сумки бумажную салфетку и прижала ее к затылку. На салфетке осталось красное пятно. Голова у меня кружилась от удара, и я чувствовала, как под пальцами образуется шишка.

Мы ели жареного цыпленка с картошкой. Мы с Беллой только поковыряли еду, несмотря на жалобы Беллы на голод. Рой снова включил мотор. Я болтала с Беллой, играла с ней, пела песенки, но в то же время, наклонившись вперед, насколько могла, я старалась прислушаться к их разговору.

— Это значит, что ему тоже придется выделить долю, — сказал Саванне Рой, и я догадалась, что он говорит о владельце лодки. — Но все же это лучший способ.

— Да, но как мы дадим знать Тревису, если он не отвечает на звонки? — спросила Саванна.

Рой полез в карман и достал телефон. Мой телефон. Тревис ответит на мой звонок. Я была в этом уверена, и Рой, как видно, тоже.

— Единственное, за что он отдаст товар, это за девчонку, — сказал Рой.

— А как насчет… — Я видела, как Саванна кивнула в мою сторону.

— Накладной расход, — приглушенно произнес Рой, но я эти слова не пропустила. Не пропустила я и то, как Саванна отвернулась от него. Как дрожали ее пальцы, когда она откинула за ухо прядь длинных белокурых волос.

Глава 42 Тревис

Робин ничуть не изменилась. Такая милая! Это меня не удивило. Она всегда была такой, с самой первой нашей встречи в детстве. Но ее доброты я сейчас не заслуживал. Я был смущен тем, в какую скверную историю попал. Во что я вовлек Беллу. Мне хотелось рассказать Робин, каким хорошим отцом я был до пожара. Я хотел, чтобы она знала, что не всегда все было так плохо. Но, казалось, она понимала это и без моих слов. Она то и дело прикасалась ко мне — к моему плечу, к моей руке. Это были любящие прикосновения, и в ее глазах я видел понимание. Мне приходилось напоминать себе, что она видела меня таким, каким я был прежде, и реагировала на меня прежнего. Мальчика, полного надежд.

И все же она так изменилась! Она всегда хорошо одевалась и всегда была красива, но теперь она выглядела действительно здоровой: блестящие волосы, яркие глаза, великолепная кожа, маленькие бриллианты в ушах. С девушкой такого типа я никогда не смог бы общаться.

— У тебя такой… не знаю, как сказать… такой изысканный вид, — сказал я.

Мы сидели у нее в гостиной, ожидая, пока Эрин так или иначе свяжется с нами.

Она наморщила нос.

— Не то чтобы я этого когда-нибудь добивалась. — Она опустила взгляд на свои руки. — Я живу в чужом мире, Тревис.

— Что ты хочешь сказать?

— Я приехала в Боуфорт в поисках работы. Я размышляла тогда о том, что делать с моей жизнью. С моей новой жизнью с новым сердцем. — Она сделала жест в сторону дома, где, как она мне сказала, жила семья Дейла. — Они дали мне почувствовать собственную исключительность, и это было очень приятно, но они… они готовили меня к той жизни, какой жили сами. Я не сразу это поняла. Они медленно превращали меня в другого человека. Сначала меня это соблазняло. У них много денег, я могла иметь все, что захочу. При мне был красивый мужчина, за связь с которым многие женщины согласились бы на убийство. Я могла бы жить в роскоши. Мне не пришлось бы работать, если бы я не захотела. Я могла бы целыми днями играть в теннис или в гольф, хотя я ненавижу теннис и гольф. — Она почти рассмеялась. — Но за все это нужно платить определенную цену.

— Какую цену? — спросил я.

— Жить фальшивой жизнью. Во всяком случае, такой она была бы для меня. Я хочу сказать, для некоторых, может быть, даже для многих, это была бы прекрасная жизнь. Но не для меня. И потом… — Она стиснула лежавшие на коленях руки.

— И что потом?

— Вчера я обнаружила, что Дейл подкупил парня, в которого влюблена его сестра, чтобы он отказался от нее. Это так напомнило мне нас — тебя и меня, как мой отец старался разлучить нас. У Алисы есть ребенок, и этот ребенок… — Она взглянула в окно, но я знал, что у нее перед глазами в этот момент был младенец. — Ребенок разбудил во мне что-то, о чем я и не подозревала. Он оживил ту часть меня, о существовании которой я не знала. Часть, давшую жизнь моей собственной девочке. — Она снова посмотрела на меня. — Я стала размышлять о ней… и о тебе. В последнее время я только и могла думать о тебе. Это удивительно, что ты вдруг возник на пороге. Как будто я знала, что ты возвращаешься в мою жизнь. Если бы ты не появился, я бы стала тебя разыскивать. Я не могу выйти за Дейла, когда все время думаю только о тебе.

— Но ты думала обо мне прежнем, — заметил я. — Ты думала о том времени, когда мы были моложе и деньги, выживание, забота о ребенке не были для нас проблемой. Все, о чем мы думали… — я старался найти нужные слова, — …была наша любовь.

— Разве это не самое главное? — спросила она.

Я только собрался ответить, как зазвонил телефон — тот, который мне дал Рой. Я достал телефон из кармана и положил его на стол.