Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Я удивилась. С Уиллом Стивенсоном было покончено, и мне казалось, она с этим смирилась. Он заварил кашу, которую Хендриксам приходилось теперь расхлебывать. Но сейчас было не время вступать с Алисой в дискуссию на эту тему. Я Уилла никогда не видела. Алиса скрывала эту связь даже от меня, и, должна признаться, я обиделась, когда об этом узнала. Я считала, что мы с Алисой близкие подруги. Но, промолчав о своем романе, она оказала мне услугу. Я не хотела иметь тайн от Дейла. По крайней мере, хватит тех, что у меня уже есть.

У нее начались новые схватки, и она так стиснула мою руку, что чуть не сломала мне пальцы. Пульс у ребенка замедлился, и я в тревоге оглянулась на сестер, пытаясь понять, все ли идет как надо. Но никто, кроме меня, не выглядел озабоченным.

— Этот ребенок сломает мне жизнь! — выкрикнула Алиса, когда схватки закончились.

— Ш-ш-ш, — прошептала я. Я уже не в первый раз слышала от нее эти слова, и это меня беспокоило. Если бы Алиса настояла на своем, она бы отдала ребенка на усыновление, но для ее родителей это было неприемлемо.

— Ты полюбишь ее, — сказала я, как будто была экспертом в таких ситуациях. — Все сложится хорошо, вот увидишь.

Через час родилась девочка Ханна, и моя будущая золовка из орущей, задыхающейся воительницы превратилась в кроткую, смирную семнадцатилетнюю девочку. Доктор положил крошку ей на живот, но новоиспеченная мама не прикоснулась к дочери, даже не взглянула на нее. Я увидела, как переглянулись медсестры. Мне самой хотелось потрогать ребенка. Как могло не быть такого желания у Алисы?

Одна из сестер взяла Ханну, чтобы обмыть ее. Я наклонилась к самому уху Алисы.

— Она — красавица, Эли. Подожди, пока ты ее хорошенько не рассмотришь.

Но Алиса даже не взглянула на меня, и, вытирая ей лоб салфеткой, я не знала, утираю я пот или слезы.

Сестра поднесла ребенка к кровати.

— Вы готовы ее взять? — спросила она. Алиса, чуть заметно, отрицательно покачала головой.

— А вы, тетушка? — обратилась сестра ко мне. — Хотите ее подержать?

Я взглянула на сестру.

— Да, — сказала я.

Повесив салфетку на спинку кровати, я протянула руки, и сестра положила на них легкую как перышко Ханну. Я взглянула на крошечное, совершенное в своих очертаниях личико, и мной овладело странное чувство. Оно проникло внутрь и намертво замкнуло мне горло. Я редко соотносила беременность Алисы с моей собственной. Этого было легко избежать, поскольку многое из моего прошлого я исключила из своего сознания. Рожденный мною ребенок для меня не существовал. Но, держа на руках этого ангелочка, я вдруг подумала: это то, чего я была лишена. Это то, чего я никогда раньше не сознавала и чего никто не должен был знать. И вот теперь, прижимая губы к теплому виску младенца, я впервые глотала горькие слезы, оплакивая эту пустоту в моем сердце.

Глава 4 Эрин

Роли

Майкл поставил одну из коробок на мраморную стойку в моей новой маленькой кухне. В окно над раковиной я видела темные облака. Скоро небо разразится грозой, возможно, последней грозой уходящего лета. Я была довольна, что мы успели внести все коробки, пока не начался дождь.

— Это последняя, — сказал Майкл, отряхивая руки, словно коробка была грязной. Он прошел в примыкавшую к кухне столовую и, взглянув в окно, вздохнул. — Глушь порядочная.

Я знала, что он видит в окно: задворки супермаркета «Брир-Крик».

— Ну не такая уж глушь, — сказала я, хотя отсюда было добрых пятнадцать миль до нашего дома.

— Ты же никого здесь не знаешь. Я не понимаю.

— Зато я понимаю. Все нормально. Это то, чего я хотела. То, что мне сейчас нужно. Спасибо за то, что ты все это терпишь.

Он снова выглянул в окно. Гаснущий свет играл на его каштановых волосах. Мои были бы такого же цвета, если бы я их не осветляла. У корней мои волосы и сейчас были каштановые. Давно пора их подкрасить, но мне все это было теперь безразлично.

— Позволь мне здесь поселиться, — сказал он вдруг.

— Тебе? — Я нахмурила брови. — Зачем?

— Я просто… — Он повернулся ко мне. — Мне не хочется думать, что ты живешь в таком месте. Ты столько потрудилась над нашим домом. По сути дела, он твой.

— Здесь прекрасно, — сказала я. — Ведь дом новый, что еще мне нужно?