Папа и море

Не позже половины шестого утра Муми-тролль отправился по следу Морры через сад. Земля уже оттаяла, но там, где сидела Морра, на лужайке осталось коричневое пятно. Муми-тролль знал, что если Морра посидит где-нибудь дольше часа, там уже никогда ничего не вырастет. Земля умирает от ужаса. В саду было уже много таких проплешин, самая досадная — посреди клумбы с тюльпанами.

Цепочка сухих листьев вела к крыльцу. Вот, значит, где она сидела — прямо рядом с полосой света. Сидела, смотрела на лампу. Потом не выдержала и подошла слишком близко, и тогда всё погасло. Всё как обычно. Всё, к чему она прикасается, гаснет.

Муми-тролль представил, что он — Морра. Вот он, сгорбленный, плетётся в окружении мёртвых листьев и тихо ждёт, выдыхая иней, и тоскливо смотрит в окно. Самое одинокое существо в мире.

Но без лампы полностью вжиться в образ не удавалось. Вместо этого в голове закружились весёлые мысли — про остров и большие перемены. Муми-тролль забыл про Морру и начал играть с длинными утренними тенями в канатоходца: можно наступать только на солнечную полосу, всё остальное — морская пучина, бездонная и опасная. Конечно, для тех, кто не умеет плавать.

Из дровяного сарая послышался свист. Муми-тролль заглянул внутрь. Утреннее солнце блестело на жёлтых стружках у окна, в сарае пахло льняным маслом и канифолью. Папа старательно вставлял в стену маяка маленькую дубовую дверцу.

— Взгляни на эту лестницу в скале, — сказал папа. — По ней можно подняться на маяк. В плохую погоду надо быть очень осторожным. Смотри, лодка на гребне волны, она движется к скале — выпрыгиваешь на землю, хватаешься, бросаешься наверх — в это время лодку относит… Когда подкатывает следующая волна, ты уже в безопасности. Борешься с ветром — вот тут, видишь, поручни, — открываешь дверь — она тяжёлая. Вот уже и снова захлопнулась. И ты внутри маяка. Через толстые стены морской грохот слышится как будто издали. Снаружи воет ветер, лодка уже далеко.

— А мы там есть, в маяке? — спросил Муми-тролль.

— Конечно, — ответил папа. — Вы вот тут, в башне. Обрати внимание, все окошки — из настоящего стекла. А на самом верху — маяк, он красно-зелёно-белый и всю ночь подаёт сигнал, чтобы корабли знали, куда им плыть.

— А он будет гореть? — спросил Муми-тролль. — Можно приделать снизу батарейки и придумать что-нибудь, чтобы лампочки мигали.

— Можно, наверное, — ответил папа, выстругивая ступеньку перед дверцей, — но я уже не успею. Это ведь просто игрушка, такое развлечение, понимаешь?

Папа смущённо усмехнулся и уткнулся в ящик с инструментами.

— Здо́рово, — сказал Муми-тролль. — Ну пока.

— Пока, — сказал папа.

Тени стали короче. Начинался новый день, такой же жаркий, такой же прекрасный. Мама сидела на ступеньках без всякого дела — это было что-то новое.

— В какую рань все сегодня встали, — заметил Муми-тролль. Он уселся на солнышке рядом с мамой и закрыл глаза.

— Ты знаешь, что у папы на острове есть маяк? — спросил он.

— Знаю, конечно, — ответила мама. — Он же всё лето про это говорил. Там мы и будем жить.

Нужно было так много сказать, что всё осталось несказанным. Ступенька была тёплой. Всё было как надо. Папа насвистывал теперь «Вальс морского орла» — это у него отлично получалось.

— Я сейчас сварю кофе, — сказала мама. — Сейчас, вот только посижу немножко, подышу утром.

Глава вторая Маяк

Этим великим и знаменательным вечером ветер стал медленно поворачивать к востоку. Он задул ещё в полдень, но отплытие было назначено на закатный час. Море было тёплым и синим-пресиним, как стеклянный шар, а весь причал был завален вещами до самой купальни, где покачивалась лодка с ещё не поднятым парусом и горящим фонарём на мачте. Муми-тролль перетаскивал рыбные садки и сети через линию прилива. На берегу уже темнело.

— Конечно, есть опасность, что к ночи ветер стихнет, — сказал папа. — Можно было бы отправиться сразу после завтрака. Но, понимаешь, сейчас нам просто необходимо дождаться заката. Отплытие — это как первые страницы в книге. Они решают всё. — Папа сел рядом с мамой на песок. — Взгляни на лодку, — продолжал он. — В ночи она особенно хороша. Взгляни на наше «Приключение». Именно так надо начинать новую жизнь: фонарь на мачте, береговая линия исчезает во тьме, весь мир погружён в сон. Нет ничего лучше, чем путешествовать по ночам.

— Ты прав, дорогой, — сказала мама. — День — это для туристов, а ночь — для настоящих путешественников.

Мама очень устала от сборов — она всё время боялась забыть что-нибудь важное. На причале груда вещей выглядела внушительно, но мама знала, как мало этого окажется, когда прибудешь на место и всё распакуешь. Даже на один день, чтобы провести его в своё удовольствие, большому семейству нужно ужасно много вещей.