Папа и море

И вот доски приплыли. Их выбросило на подветренную сторону, и они лежали, слегка колыхаясь на мертвой зыби, тяжелые, неуклюжие, готовые в любую минуту уплыть, чтобы облагодетельствовать другие берега. Нужно было действовать быстро, Морра их побери. Они не знали, что вода холодна, и с разбега бросились в море. Может, у них в роду был когда-нибудь морской разбойник, и, почуяв незаконную добычу, он теперь вселил дух жадности в своих потомков. Им это было на пользу, потому что печаль острова и одиночество моря так долго угнетали их. А теперь, позабыв про все это, они с восторгом таскали доски и складывали их в штабель на берегу. Таскали и складывали… Они весело перекликались, стараясь перекричать шторм, чтобы показать, на что они способны.

А над объятым штормом островом чистое небо светило звездами.

Нелегкая, но увлекательная работа – вытаскивать двухдюймовые доски на сушу, они непослушные и тяжелые. Такая доска, мчась по волнам, как таран, может сломать лапу. Тут она очень опасна.

Но потом, лежащая на берегу, где море не может ее достать, она настоящее сокровище, в особенности потому, что добыта разбоем. Блестящая, теплого цвета от старой смолы, тяжелая, великолепная, с клеймом владельца на конце. Посмотришь на нее с гордостью завоевателя и сразу подумаешь о трехдюймовом гвозде, о том, как он поет, когда его забиваешь в доску.

– Сейчас точно не меньше девяти баллов! – крикнул папа. Он глубоко вздохнул и поглядел на море. – Это хорошо. Теперь мы выяснили отношения.

Когда все до одной доски были уложены за чертой прибоя, семья отправилась варить уху. Над подветренным берегом, как какая-то живая сила, летал шторм. Малышка Мю едва держалась на ногах.

По дороге домой мама остановилась возле своего садика, куда приползло много испуганных маленьких елочек. Она встала на колени и заглянула под ветки елочек.

– Что, яблонька уже взошла? – спросил Муми-тролль.

– Ты что, думаешь, я вовсе спятила? – засмеялась мама. – Она будет похожа на деревце лет через десять. Я просто решила подбодрить ее немного. – Она пожалела свои погибшие кусты шиповника и подумала, что глупо было их пересаживать. Но ведь их осталось еще так много, они растут на этом острове повсюду. Может, дикая природа красивее сада?

Папа втащил несколько досок в комнату маяка и достал ящик с инструментами.

– Я знаю, что дерево усыхает. Но мне некогда ждать. Ничего, если в кухонных полках будут щели?

– Это совершенно не важно, – ответила мама. – Забивай гвозди, нужно спешить, пока есть охота.

В этот день она не рисовала, а приготавливала колышки для цветов, приводила в порядок ящики комода, в том числе и ящик Смотрителя маяка. Муми-тролль делал чертеж. Он не знал точно, как должен выглядеть его домик. От химического карандаша остался один огрызок, но Муми-тролль предчувствовал, что папино море выбросит на берег новый, когда понадобится.

К вечеру они немного устали и больше молчали – это была мирная тишина. Море мерно грохотало, небо было чистое, вымытое добела. Малышка Мю заснула на плите.

Мама бросила на них быстрый взгляд и подошла к своей росписи на стене. Она прижала лапы к стволу яблоньки. Но ничего не случилось. Это была просто стена, обыкновенная оштукатуренная стена.

«Я только хотела узнать, – подумала мама. – И так и есть! Конечно, я не смогу больше войти туда. Ведь я больше не тоскую по дому».

В сумерках Муми-тролль вышел наполнить штормовой фонарь. Канистра с керосином была под винтовой лестницей рядом с рваной сетью. Муми-тролль взял канистру, снял пробку, наклонил ее, и она гулко звякнула. Он подождал, потряс ее, потом поставил банку с керосином и уставился в землю. Керосина больше не было. Он кончился. Фонарь горел каждый вечер на маяке и каждую ночь для Морры. Кроме того, малышка Мю вылила несколько литров на муравьев. Все ясно. Но что ему теперь делать? Что скажет Морра? Муми-тролль просто не в силах был думать о том, как сильно она будет разочарована. Он сел на ступеньку и уронил мордочку на лапы.

У него было такое чувство, будто он обманул товарища.

– А ты уверен, что керосина в фонаре не осталось? – спросила мама.

Они уже закончили пить чай, за окнами темнело.

– Не осталось ни капельки, – жалобно ответил Муми-тролль.

– Наверное, он течет, – сказал папа. – Видно, проржавел. Не может быть, чтобы мы сожгли столько керосина.

Мама вздохнула.

– Придется обходиться светом от огня в плите. У нас осталось всего три свечи, и мы зажжем их на праздничном торте в день рождения.

Она подкинула дров в плиту и оставила дверцу открытой. Дрова весело горели, потрескивая, семья, подтащив ящики к плите, уселась полукругом у огня. Время от времени через дымоход долетал вой шторма, звучавший как мрачная и одинокая музыка.

– Я думаю о том, – сказала мама, – что творится за окнами…

– Это я могу сказать тебе, – ответил папа. – Остров ложится спать. Я обещал тебе, что он ляжет спать и заснет примерно тогда же, когда и мы.

Мама тихонько засмеялась, а потом задумчиво сказала: