Пансионат "Уютный дом". Побег (СИ)

Утром Аня еле встала. Есть было нечего и они сразу отправились в путь. Шли рядом в тягостном молчании. Ане было жарко, а еще все время хотелось пить и когда они наткнулись на маленькое поселение у тракта, девушка заплетающимся языком уговорила Чера зайти и попросить еды. Однако ничего хорошего из этой затеи не вышло. Их вид напугал деревенских и те, приняв странников за прокаженных, прогнали их обратно в лес, пригрозив вилами. В этот день спать они легли еще при солнце. Чер долго укутывал Аню в плащ, сгребал для нее листья, но она все равно чувствовала боль во всем теле. Лежать было невыносимо, сидеть не было сил. Язык еле-еле проговаривал слова, и Анна молчала. Только засыпая, уже в полузабытьи, она все-таки выдохнула в шею Чера наболевшее "Прости меня". Юноша погладил ее по голове и прижал к себе сильнее.

Ночные сумерки сгущались. Чер впервые в жизни прикоснулся к земле открытой ладонью, прося помощи у Отца. Не зря же он Отец жизни. Он должен эту жизнь хранить. Должен!

Утром Аня не проснулась.

Глава 20

Полдня Чер то нес Анну на руках, то сидел на земле, баюкая ее как ребенка. Девушка была горячей, словно кухонная печь, и постоянно бормотала что-то бессвязное. Метаморф уже отчаялся, когда около полудня рядом с ним вдруг раздался голос:

— И что это тут за парочка?

Женщина была рыжеволосой, что говорило, увы, не в ее пользу. На вид лет ей было 30–35, высокая, чуть полноватая, круглолицая, она могла бы вызвать доверие, если бы не внимательные зеленые глаза, с лукавым интересом рассматривающие путников.

— О! Да твоя подружка никак приболела! Негоже в такую пору-то в речке купаться! Негоже! Ну-ка поднимайся, отнесем ее ко мне.

Чер встал.

— Вы можете ее вылечить? — спросил он.

— Могу, — сверкнула глазами женщина. — Но бесплатно я ничего не делаю.

Чер немного расслабился. В альтруизм случайно встреченных людей он верил мало.

— С нас нечего взять, — откровенно признался он.

— То, что мне нужно, у вас есть, — заверили его тут же уверенным голосом. — Ну, идем или будем ждать, пока она умрет?

Метаморф с готовностью шагнул вперед.

Идти пришлось не долго — лесная незнакомка жила в избушке посреди березовой рощи.

— Ева, — представилась она, помогая занести Анну в дом. — А ты стало быть ее пес?

Чер вздрогнул и схватился за пояс — но нож он потерял в воде.

— Не пугайся, зла не причиню. Знахарка я. Людей лечу. Иногда и вижу что-нибудь лишнее. А от тебя мокрой шерстью за версту несет. На-ка, — ему вручили два ведра, — в двухстах шагах по левую сторону родник, нанеси водички. Парить твою ненаглядную будем, хворь из тела выгонять. Что застыл, иди.

Уходить было страшно. Но сейчас он ничем не мог помочь Анне. Только обеспечить, чтобы помогли другие. А лесная ведьма…какая разница, кто она, если она тут же забегала вокруг девушки с травами и мазями? Лишь бы вылечила, а уж он отдаст, все, что та попросит. Правда у него и нет ничего кроме жизни. Ладно, если что он договорится об отсрочке! Доведет Аню до отца, а потом вернется. И пусть она его хоть в супе варит!

Чер, громыхая ведрами, двинулся к реке.

Через пару часов маленький дом знахарки превратился в самое жаркое место на континенте. Пар стоял такой, что почти ничего видно не было, но Чер все равно вышел во двор, когда ведьма стала раздевать Аню. Там на старой колоде он и просидел до заката, пока распаренная довольная Ева не выскочила во двор, кутаясь в цветастую шаль.

— Все! — довольно улыбнулась она. — К утру дальше пойдет. Заходи, помойся, поешь, да ложись спать на лавку!

Чер зашел в дом. Сначала он подошел к широкой лавке, где лежала Анна, закутанная в какие-то старые одеяла. Девушка была румяной, но когда он коснулся ее лба, жара не почувствовал. Дышала она ровно и легко, хрипов не было, и Чер наконец успокоился. Он послушно выполнил все перечисленное Евой, и едва его голова коснулась грубой лавки, он тут же провалился в сон.

…

Аня сидела и смотрела, как уходит обиженный Чер. Да, он много для нее сделал, но она была груба, несправедлива, и вот он результат: его терпение кончилось, и он ее бросает.

— Этого ты боишься?

Рыжая женщина сидела на берегу рядом с Аней и тоже смотрела в спину уходящему к лесу метаморфу. Кажется, ее зовут Ева. Откуда Аня это знает? Ах, да, она ее парила. Когда? Где это было?

— Сегодня это было, — ответила знахарка. — У меня дома. Еле-еле тебя у смерти отбила. Нет ничего хуже для человека, чем голод да холод.

— Есть, — уверенно сказала Аня. Женщина улыбнулась.

— Нужен он тебе. Куда ты его тащишь? К отцу? А кем он там будет? Чужой для всех, странный, да не дай Отец узнают, что оборачиваться может! Не приживется он у тебя. Только парня промучаешь зазря. Будешь ходить красивая, в вычурных дорогих платьях, будут приходить в гости такие же напомаженные подружки, женихи свататься приедут, а он будет камины вам чистить или за вашими собаками-лошадьми смотреть? Самой то не совестно?

— Не совестно! — Аня посмотрела в зеленые глаза женщины. — Я попрошу отца, он ему работу хорошую, достойную найдет! Человеком его сделает!