Панкрат. Возвращение в небо

В уютном зале клубного ресторана было всего семь столиков, накрытых нежно-зелеными льняными скатертями. Единственным освещением были круглые зеленые фонарики, стоявшие в центре каждого стола. Между столиками бродил играющий на кларнете парень. Он был в гавайке с кеглями для боулинга, светлых брюках и белых туфлях из тонкой кожи. На лбу у него был небольшой шрам, а на щеках – румянец, который выдавал его слабость к спиртным напиткам.

– К нам не подходи больше, – всунув музыканту в карман десять долларов, попросил Суворин.

– Советую попробовать запеченную форель с грибами и фирменный рулет «Cosmic bowling», – обратился Панкрат к спутнице, не заглядывая в меню.

– Ты тут часто бываешь?

– Да.

– А почему флейтиста отправил подальше?

– Увидишь.

– Что увижу?

– Что он на своей флейте закручивает.

– Что закручивает? – девушка отложила меню и с любопытством принялась наблюдать за музыкантом.

Тот, взяв тихо несколько нот, неожиданно начал исполнять «I will remember you», осуществляя инструментальную поддержку ногами, притопывая и делая невероятные пируэты.

– Это еще что, – улыбнулся Суворин. – Однажды он из Def Leppard исполнял. И не «Love» там какой-нибудь, а «Go»!

– Зачем же ты отправил его подальше? – изумилась Аня.

– Да как же можно при этом есть?! – в свою очередь изумился Суворин. – Я сюда иногда специально прихожу его послушать. А потом уже вместе с ним ужинаю. Парень на редкость талантливый. Консерваторию закончил. Что ни попроси, все исполнит.

– Ну ты даешь! – Аня оторвала взгляд от флейтиста и теперь с изумлением уставилась на своего спутника. – Я таких людей, как ты, никогда не встречала. Ты какой-то ненастоящий. Книжный, что ли?!

– Я ведь и обидеться могу, – Панкрат бросил на нее свирепый взгляд и, улыбнувшись подошедшему официанту, заказал ужин.

Кроме форели с грибами и фирменного рулета, который они запивали белым сухим вином, Аня в этот вечер попробовала обжорный салат и курицу в карамели. Суворин пил только клюквенную «Финляндию» и ни к чему, кроме форели, не притронулся.

– Ты потом на Остоженку? – вдруг спросила она.

Панкрат в это время, не слыша вопроса, с натянутой улыбкой смотрел куда-то за ее спину, в сторону входной двери.

Аня оглянулась. В зале, кроме сидящих за столами людей, никого не было.

– Может быть, потанцуем? – предложила она.

– Потанцуем, – Суворин поднялся из-за стола и взял ее под руку.

Заметив их намерение, флейтист переключился на «Sunshine of you love» из Chilly. Танец получился довольно ритмичным.

– Нет, Аня, на Остоженку я не поеду, – запоздало ответил на ее вопрос Панкрат.

Через полчаса он заказал ей такси и, проводив девушку, умчался на «Boy Racer».

Глава 22

Панкрат знал, что за ним весь вечер следили. Это было ясно. Уж слишком странно одно и то же неприметное лицо появилось сразу в двух заведениях за один вечер.

Набрав скорость до ста шестидесяти, петляя по улочкам и переулкам, он через двадцать минут оказался возле своего дома. Закатил мотоцикл в подъезд и, оставив его в углу темного тамбура, поднялся на свой этаж.

Открыв дверь своей квартиры, он застыл на пороге. Военный порядок, который он навел перед уходом, был нарушен. В доме царил такой разгром, как если бы по семидесяти квадратным метрам пронесся смерч страшной силы.

На полу валялись вспоротые диванные подушки. Выпотрошены были и кресла. Пройдя по стеклянным осколкам, Панкрат поднял военную фотографию, выпавшую из разбитой рамки, провел по ней рукой и аккуратно положил на стол. Его жилье никогда не страдало обилием вещей. Но теперь все они, расчлененные на несколько частей, превратились в отвратительную груду хлама, с которой мог бы разобраться только опытный старьевщик.

В спальне тоже все вещи были свалены в беспорядке. «Сыщики» не поленились «выпотрошить» даже бельевые ящики. На кухне были перевернуты стулья, а с дивана сорвана почти вся обшивка.

На несколько минут Панкрат застыл посреди хаоса. Затем направился в другую комнату, не решаясь сразу открыть дверь. Спустя несколько мгновений, тяжело вздохнув, он протянул руку и толкнул дверь. Она распахнулась, и он увидел на полу разбитую коллекцию керамических рыб и морских животных.

Панкрат поднял несколько осколков, собрал их. Получился осьминог, которому ампутировали все ноги. Возле окна валялся матрац со вспоротой обивкой. Из распотрошенных пуфов торчали куски поролона. Книги, сброшенные с полок, грудой лежали возле шкафа.

Судя по тому, как вел себя капитан Отоев в массажном салоне, он мог устроить здесь обыск перед тем, как направиться в салон. Возможно, ему надоело играть в «кошки-мышки» с Сувориным. Или нервы не выдержали. Сначала вломился к нему в дом, а потом, по наводке Хомякова, занялся Аней.

– Беспредельщик, – пробормотал Панкрат, вспоминая убитых из-за медальона студентов и сотрясаясь от одной мысли, что дама в золотой оправе когда-нибудь займет свое место в музее.

Тут он вспомнил неприметное лицо, весь вечер следившее за ним, и прокрутил в памяти ряд событий, происшедших с ним за последнее время.