Панкрат

Он обвел притихших людей взглядом, в котором пылало откровенное безумие, но буквально через мгновение уже совершенно спокойным голосом произнес:

— Мне нужен доброволец. Пусть встанет тот, кто согласен пойти, — командир ухмыльнулся. — Уж он-то точно останется в живых.

Люди молчали. Никто не хотел покупать спасение только для себя.

— А-а, — протянул командир, — русское благородство… Стадо баранов. Вот вы кто! Будь на вашем месте люди моего народа, они бы уже давно бросились на врага. Потому что мы не боимся смерти, потому что с нами Аллах и Магомет, пророк его…

Глаза командира закатились вверх, и на темном лице ослепительно засверкали белки. Затем резко, без всякого перехода, он ткнул стволом пистолета в сторону одного из раненых.

— Ты пойдешь. Знаешь, что передать — я не буду повторяться.

Раненый, побледнев, отрицательно покачал головой.

Было видно, что это решение дается ему с трудом, но он пересилил себя, взяв верх над инстинктом самосохранения.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился командир. — Тогда я тебя тоже убью. И так будет до тех пор, пока кто-нибудь умный не согласится.

Услышав это, самый старший из раненых, мужчина со шрамом через весь лоб, до сих пор сидевший молча, негромко проронил, почти не разжимая губ:

— Иди, сынок… Передай эту чушь нашим. И скажи, чтобы побыстрее выбили отсюда этих, — он презрительно скривил губы, — бойцов за независимость.

Поколебавшись, парень неуверенно поднялся. Никто не произнес ни слова.

Командир улыбнулся.

— Молодец. Слушаешь старших. Но слушать надо не все, — он зло покосился в сторону мужчины со шрамом. — Передай также своим, что это крыло здания заминировано. И если они попытаются освободить заложников, не выполнив наши требования, мы взорвем здесь все. Во славу Аллаха.

Он вздохнул с притворным сожалением и закончил:

— Ступай, собачий выкормыш.

* * *

Командир четырнадцатого поста, располагавшегося к госпиталю ближе всех прочих, выслал своих бойцов сразу же, как только услышал взрыв бэтээра. Одновременно он вызвал командующего.

Цепная реакция была запущена. В район госпиталя начали стремительно стягиваться войска.

Человек в штатском, выбравшийся из прилетевшего через каких-то пятнадцать минут вертолета, отвел в сторону одного из тех, кому удалось выжить под выстрелами снайпера, и попытался выяснить у него, что же произошло в госпитале. Потратив на беседу с солдатом около трех минут, он оставил его в покое, явно не удовлетворенный его скудными ответами.

С прибытием командующего ситуация несколько оживилась. К этому времени аналитики уже просчитали возможные варианты проникновения боевиков в здание и дальнейший ход развития событий; несколько групп спецназа, подготовленных к ведению боевых действий внутри города, отправились на поиск и ликвидацию поддерживавшего боевиков снайпера (или снайперов, что было вполне возможно).

Все ждали, что будет дальше.

Двери и окна госпиталя постоянно держали под прицелом рассредоточившиеся вокруг здания стрелки. Но боевики вели себя грамотно и на виду не мелькали, предпочитая отсиживаться, по-видимому, в спортзале, куда невозможно было заглянуть из-за стеклоблоков, которыми были заложены оконные проемы.

Над оцепленным сектором барражировал вертолет, с которого наблюдатели непрерывно докладывали обстановку. Впрочем, докладывали они в течение последнего получаса практически одно и то же: выстрелов внутри больше не было слышно, как не было заметно и какого-либо движения в окнах палат и кабинетов.

Чужой снайпер (или снайперы) больше не проявлял себя. Видимо, свою задачу в качестве огневой поддержки на первом этапе операции он выполнил и убрался восвояси, чтобы избежать обнаружения группами спецназа, рыскавшего теперь по чердакам и подъездам.

Во всяком случае, надежды на поимку снайпера было мало. И в то же время, пока он не был ликвидирован, оставалась постоянная угроза удара в спину, удерживавшая командующего от приказа немедленно атаковать здание. Этого приказа с нетерпением ожидало специальное антитеррористическое подразделение “Оса”, готовое в любую минуту начать развертывание.

Впрочем, все справедливо полагали, что сначала следует дождаться того момента, когда боевики предъявят свои требования. По крайней мере того требовала классическая схема проведения операций антитеррора: бандиты требуют, власти прикидываются, что требования эти выполняют, а спецназ в это время работает.

Пока что вахи не ответили ни на одно из обращений, выкрикнутых в мегафон офицерами штаба. О том, что происходило внутри здания, можно было только гадать. И люди мучились догадками, предполагая все, что угодно, но никто не высказывал свои мысли вслух. Кроме, разумеется, аналитиков, которым это было по должности положено. От боевиков ожидали хоть каких-нибудь действий. И, наконец, дождались.

Один из наблюдателей передал, что открылась дверь служебного входа в спортзал, выходившая прямо во двор школы, где до сих пор ржавели остовы турников и зарастали сорняками оспины на футбольном поле, оставленные снарядами.