Панк 57

– Если тебя это совсем не напрягает, тогда что ж ты так вырываешься?

Мне тяжело дышать, и на шее выступает холодный пот. Я перестаю брыкаться, успокаиваю дыхание и пытаюсь говорить спокойно.

– А теперь отпусти меня.

Он ослабляет хватку, я выскальзываю и берусь за ручку двери.

Но он протягивает руку и держит дверь, мешая мне ее открыть.

– Я совершенно не думал о тебе в постели с той девчонкой вчера ночью, – говорит он. – Она просто огонь, так завела меня… Ей нравилось, как я ее трогаю, а мне нравилось, что ей нравится… – Он говорит жестокие, непростительные слова прямо над моим ухом, его дыхание колышет мне волосы. – Она необычная, нескучная и незаносчивая. Она восхитительна.

У меня начинает дрожать нижняя губа, а глаза наполняются слезами. Но я напрягаю каждый мускул, стараясь это скрыть. Заносчивая. Ничем не примечательная.

Скучная.

– Скажи мне, что ты ревнуешь, – требует он.

– С чего бы мне ревновать, если мне нет до этого дела?

Он наклоняется еще ниже. Я чувствую спиной его тело, а не шее – его дыхание.

– Скажи мне, что ты сейчас стараешься не думать о том, как сильно мне понравилось ее трахать. Хоть раз скажи мне правду – и я отпущу тебя.

Хоть раз сказать ему правду? Что ему сказать? Что он хочет услышать? Что это больно? Что мне понравилось с ним целоваться, когда мы в прошлый раз здесь оказались, да и потом – тоже? Что я не хочу, чтобы к нему прикасался кто-то еще? Да пошел он. Ничего я ему не скажу.

– Что, не можешь? – У него тихий и почти расстроенный голос. – Не можешь поговорить со мной честно?

А потом вижу через пелену слез, как он наклоняется к окну, дышит на стекло прямо передо мной и пишет пальцем.

СТРАХ.

Я качаю головой.

Одиночество, пустота, притворство, стыд, страх… Что он делает? Что это значит? Слезы все норовят выплеснуться из глаз, я громко выдыхаю и стираю с окна буквы.

– Ты козел. Просто держись от меня подальше.

Снова пытаюсь открыть дверь, но он хватает меня за руку.

– Я с ней не спал.

Я замираю и чуть-чуть поворачиваю голову. Что?

– Я соврал, – говорит он. – Вчера пригласил ее поужинать, чтобы заставить тебя ревновать, а сегодня, когда она стала намекать всем подряд на то, чего не было, не стал ей мешать. Но я к ней не притронулся.

Его горячее дыхание обжигает мне шею. Кажется, он наклонился к моим волосам.

– Не хочу причинять тебе боль, – шепчет он, и по тону слышно, что его переполняют чувства. – Мне никто больше не нужен. Я думаю только о тебе. – Он замолкает. У него дрожит голос. – Все время о тебе думаю, Райен.

Обо мне.

– Извини, – продолжает он. – Просто нужно было как-то тебя расшевелить. Я хотел знать правду.

Я поворачиваюсь и смотрю на него сквозь слезы.

– Не притронулся к ней, говоришь?

Он кивает.

Я замахиваюсь, чтобы ударить его, но он перехватывает руку, сажает меня к себе на колени и гладит по лицу.

– А ведь у меня было полное право, – пытается он меня уколоть, – особенно когда ты позволяешь этому уроду тебя лапать, хотя знаешь, что у меня от тебя стояк на неделю.

Я закусываю нижнюю губу, стараясь не заплакать. Никогда не плачу перед парнями.

– Ты меня заводишь. – Он берет меня за щеки, убирает волосы с глаз и вытирает с лица слезинку. – Боже, как же ты меня заводишь. Ты сводишь меня с ума. И я хочу, чтобы тебе тоже нравились мои прикосновения. Тебе они нравятся?

Я смотрю ему в глаза и читаю в них мольбу. Даже не мольбу, а жгучую необходимость. Он так отчаянно хочет услышать, как я это произношу.

И в этот самый момент понимаю, что хочу быть единственной девушкой, на которую он когда-либо так смотрел.

– Ты не скучная, – мягко говорит он. – И не обычная, и не заносчивая. Ты меня иногда бесишь, но в то же время восхищаешь. Только ты.

Лицо Мейсена скрыто в тени, но я чувствую его всем телом. Он прижимается ко мне лбом и говорит вполголоса, а у меня внутри словно ураган.

– Нас с тобой не заметят. Знаю, ты этого боишься. Ты – совершенство. А я не вписываюсь в их мир. Ты – красавица, а я – плохой парень, так ведь?

Его дыхание обжигает мне губы. Я кладу ладонь поверх его руки у меня на щеке, просовывая свои холодные пальцы между его горячими.

– Какое нам до них дело, Райен? Никто не узнает, что мы чувствуем.

Глаза уже болят оттого, что я сдерживаю слезы. Я тяжело вздыхаю и даю им волю. Потом перекидываю ногу через его колени и сажусь на него верхом. Сжимаю в кулаке его футболку, наши губы всего в паре сантиметров друг от друга.

– Если ты все-таки прикасался к ней, – говорю я, всхлипывая, – это будет очень подло с твоей стороны.

Он кивает.

– Знаю. На всякий случай специально для тебя оставлю в машине нож.

Я смеюсь и целую его. Он кладет руки мне на бедра, и я прижимаюсь к нему. Обнимаю его за шею и целую глубже. Тепло проходит через губы и растекается по телу, до самых кончиков пальцев ног.

Но я отстраняюсь и поворачиваю голову в сторону лобового стекла. Черт. Мимо ходят люди, я вижу двух парней в машине перед нами и еще нескольких – в соседней.

Мейсен целует и покусывает мою шею.