Пангоды

Нельзя сказать, что мне открылась какая-то тайна, но после этого я, видимо, уже не случайно, из череды ежедневных знакомых прохожих стал вычленять одну фигуру, если она вдруг попадалась на моем пути. Этой фигурой был грузчик. Или рубщик. Не важно. Одно ясно: это, в тогдашнем рациональном понимании, был "котируемый" человек.

Каждый вечер он, возвращаясь с работы домой, проходил мимо крошечного сквера, по пангодинскому "бродвею" - центральной пешеходной дороге шириной в две бетонные плиты, которая была одновременно и проспектом, и тротуаром. Это был не просто проход через центр поселка "котируемого" человека. Это была сказка. Это была песня.

Он всегда нес, как кувшин величавая грузинка (но не опустившая гордых очей к долу, а смотрящая поверх всего, поверх суеты...), держа на поднятой до уровня плеча ладони, завернутое в многослойную атласную коричневую бумагу, "нечто". Совсем неважно, чем конкретно было это невидимое "нечто" куском говядины, банкой птичьего молока или ячейкой "козьих яиц". Это был жезл, скипетр - символ непохожести, знак обладания, знак власти. Это было понятно всем окружающим, и именно это было важно для "котируемого" человека - так он шел, так он нес.

- В 1982 году мы приехали в Лабытнанги, где меня назначили замдиректора торгово-закупочной базы. По железной дороге с Большой земли грузы поступали на базу, оттуда авиацией развозились в Надым, Уренгой, Пангоды. В 1983 году из УРСа ПО "Тюменьгазпрома" пришло предложение поработать на горячем рубеже: в Пангодах, замначальника по торговле ОРСа. Я согласился.

Это действительно было горячее время. Пангодинский ОРС был пионером на освоении Нового Уренгоя, мне лично пришлось участвовать в выходе надымских газовиков на Ямбург. Мы там организовывали питание бригад первопроходцев. Открывали первую столовую, магазин. Были проблемы с водой: артезианской воды не было, приходилось использовать привозную, в крайних случаях брали ее из речки. Хлеб выпекали на судне, на плавучей пекарне. Благодаря самоотверженной работе всего коллектива, сбоев в работе не было, работали сутками, спали в столовой...

В 1985 году меня направили в загранкомандировку, во Вьетнам, на обслуживание объектов Мингазпрома в этой стране.

Южный Вьетнам. Здесь базировалось СП "Вьетсовпетро", разбуривался нефтеносный шельф, работали интернациональные бригады. Наше ТБП (торгово-бытовое предприятие) обеспечивало функционирование объектов торговли и общепита. Пришлось осваивать и вьетнамскую кухню, которая существенно отличается от европейской. Пригодилось знание французского языка. Немного научился вьетнамскому.

Мне понравился этом трудолюбивый мирный народ. У нашей семьи (со мной во Вьетнаме постоянно проживали жена и сын) там осталось много друзей. Считаю, что оставил добрый след на той земле. Перед отъездом на Родину Вьетнамское правительство страны наградило меня вьетнамской медалью "Дружбы народов".

Командировка продолжалась три года. В восемьдесят девятом вернулся в Союз. Приехал в родную Полтаву. Настрой был закончить одиссею, но в Пангодах остались вещи, мебель...

Когда подлетал на вертолете к Пангодам - сердце защемило. До сих пор думаю: много видел, во многих местах побывал - почему именно здесь оно защемило? Уже в воздухе почувствовал: останусь! В этом же году стал начальником ОРСа.

... Разгар "перестройки", талонная эпоха, "борьба с алкоголизмом". В Пангодах - как и по всей стране. Помню, жена приятеля пришла из магазина и сказала радостно своей маленькой дочурке, разворачивая покупку: "А я тебе панталончики купила!" Дочка, уловив в словосочетании знакомое, характерное для того времени, понимающе спросила: "Что, и трусики - по талончикам?"

Распределением вино-водочного товара в поселке занимался тогда один магазин, на окраине. Унизительные, промороженные "блокадные" очереди... Над дверью магазина сделали, в духе времени, вывеску, осторожную и нейтральную, - "Бакалея". Но среди людей он получил иное, народное, название: "Альбинарий", - буквально это являлось производным от имени и строгой, и веселой хозяйки магазина, одной из самых неординарных людей поселка. Имя получилось, без преувеличения сказать, "вечным": уже давно в этой бакалее, ставшей рядовым, невзрачным продовольственным магазинчиком на поселковой окраине, работают другие люди. Здесь без всякой очереди, списков, талонов можно приобрести все, что душа пожелает, в том числе почти фантастическое когда-то чешское пиво, - но название осталось то самое, народное, историческое: "Альбинарий". Я недавно спросил у сына: что тебе представляется, когда ты слышишь это слово? Он ответил: аквариум. Ну и хорошо, вслух подумал я. Сын посмотрел удивленно, наверное, подумал: заговариваться начал предок...