Пангея

Залез в фотографии. Интерьеры какого-то дома, дурацкие, нуворишские. Плотный мужчина, нос картошкой, глазенки скользкие, дурацкая улыбочка на лице. Италия. Желтые, синие, зеленые луга, стройные ряды кипарисовых аллей на фоне монотонно-синего неба. Оливковые рощицы. Горы шмотья. Конон опознал каждую марку, ну конечно, глупые девушки глотают эти кофточки, как снотворные, чтобы потом давать не просыпаясь. Рецепты из журналов. Лень было переписывать, вот и щелкнула телефончиком. Часы и дверные ручки. Фотографии чьих-то кредиток. Мужик какой-то улыбающийся, простоватый, с сильной фигурой. Педераст, решил Конон. Может, хохол или молдаванин. Сладенький…

Когда кофе кончился, он заказал еще один, а к нему еще и крендель с изюмом — грешен, любил булки, да и покопаться в чужом телефоне ему захотелось теперь с полным аппетитом.

На видео тот же самый мужчина, который попроще, с литым торсом и смазливой мордочкой, неумело конструировал поздравление с днем рождения.

— Ну Пашечка, ну пожалуйста, — ласково просил женский голос за кадром, — ну поздравь меня так с днем рождения, чтобы мне потом было приятно смотреть это и пересматривать. Ну постарайся!

— Маргоша, — мялся мужчина в маленьком окошке телефона, — ну что за фигня, ё-моё. Актер я, что ли? Ну ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Будь всегда молодой, поняла меня, молодой, худой, сисястой. Будь сладкой моей поганочкой, с жопой такой, чтобы у мужиков вставало оглоблей, поняла меня?!

Произнеся все эти яростные пожелания, Пашечка, улыбаясь во весь рот, расстегнул ширинку на джинсах и показал член — внушительных размеров — камера наехала, взяла крупный план, захватив и пальцы рук, начавшие привычно ходить туда-сюда.

— Этот дроч я посвящаю тебе, Маргошка! — сказал Паша. — Будь здорова, как корова!

Телефон зазвонил.

— Это Паша, — сообщил телефон, — ну ты как там?

— Это не Маргарита. Я нашел ее телефон в кафе. Передайте Маргарите. Я готов отдать, подъезжайте. Я остановился в отеле «Националь», я могу оставить его на ресепшене.

— Что за черт?! — квакнул телефон и рассоединился.

Но кто такие были эти ведьмы, вышедшие из-под земли на свет божий и защебетавшие птичьими голосами? Кто были эти худышки и стройняшки, славные обладательницы двадцатисантиметровых каблуков и ботокса под кожей? Почему именно они повели корабль на рифы и куда отошел славный боевой капитан?

Никаких ответов на эти вопросы не существовало. Просто холод вытащил их на поверхность, а дальше они сцепили свои тоненькие белесые ручки и потянули друг друга на сальный запах денег, потянулись на эти улицы, к этим больным фонарям, к этим агонизирующим витринам, прилавкам, темным щелочкам банковских автоматов. Эти молодые ведьмы питались огнем неоновых вывесок и рекламных щитов, сладкой уличной пестрой требухой, они купались по ночам в подземных реках, плескались и барахтались в черной воде, забавляясь плавающими здесь же блескучими побрякушками.

Заглянули они и в кафешку на сквере, где сидел Конон-младший. Провели рукой по его волосам, отчего он поежился и заказал к латте еще сто граммов коньяка. Пощекотали под яйцами бармена, тут же запавшего на замужнюю официантку, и отвели от входа в соседнее кафе проверяющих безопасность усатых пожарников в красных шлемах, которые в эту метель, как и положено настоящим борцам с огнедышащей стихией, были особенно злобны. Чего же на самом деле было нужно этим похожим на гигантские зеленые водоросли феям зла?

Человеческих душонок на подарки сатане.

Душонок средней глубины для адского бульона на отходах от сатанинской стряпни.

Ходили за урожаем, тянулись цепкими лапками ко всему, что плохо лежит, и, заглянув в это самое заведение, конечно же, заприметили славного отпрыска золотоносной фамилии — и потянулись к нему рукой.

Конону-младшему только сегодня с утра померещилось, что все выглядит то ли непривычно, то ли ненадежно. Да, вчера на гулянке с нацболами он позволял себе лишнее, чтобы отвадить от себя их девок, напился в хлам до блевоты, но не может же похмелье длиться так долго? Вот старуха шла мимо и подмигнула ему. Ну ладно, у нее тик. А вот мужик какой-то взял и чуть не спихнул его под машину, у него что, тоже тик?

Теперь этот телефон.

Он набрал номер Павлика:

— Вы не так меня поняли, — начал было Конон, — я нашел телефон и готов его вернуть.

— Да пошел ты на хер, вернуть, — спокойно проговорил Павлик и отключился. — Психи сегодня просто достали, — продолжил он, уже выключив телефон. Минуту назад он открыл дверь запыхавшейся Маргарите, которая с ходу кинулась ему на шею.

— Ты чего телефоны разбрасываешь? Мужик звонил, вернет, наверное, за находку денег запросит. Но это законно, слышишь? Заплатишь ему!