Пандора в Конго

Я воздержусь от комментариев насчет сюжета книги. «Пандора в Конго» была самым обычным дерьмом доктора Лютера Флага. Но, повторюсь, речь шла о моей первой книге – неважно, хорошей или плохой, – и ради этого стоило потрудиться на совесть. Я решил тщательно собрать информацию и заперся в публичной библиотеке. На третий день поисков мои выводы оказались немногочисленными, но бесспорными:

1) пигмеи не были антропофагами;

2) львы в сельве не живут;

3) в чем, черт возьми, состояла Теория Спор?

Отдавая дань воображению и несколько расширив рамки поэтической вольности, я мог допустить, что герой приручил льва. Или что целый римский легион заплутал в окрестностях Нила. Относительно пигмеев я никогда раньше не задавался вопросом, принадлежат ли они к роду человеческому. Но, к моему ужасу, все этнографы описывали их как самое мирное человеческое сообщество, построенное на принципах анархии. Как же тогда они могли создать империю? Следовательно, пигмеев доктора Флага просто не существовало. А без полчищ пигмеев-каннибалов не могло быть книги. Однако я не решился изменить литературный сценарий самого Лютера Флага. По этой причине вечером того же дня я направился к Франку, чтобы изложить ему суть проблемы.

Было очень поздно, и, когда дверь открылась, я уже раскаивался в том, что позвонил в колокольчик. Франк принял меня в майке и тех самых комичных трусах, которые мы все носили до Первой мировой. Увидев меня, он заулыбался. Но, когда понял причину моего визита, выражение его лица изменилось:

– Я думал, ты пришел сдать мне повесть, законченную и хорошо отредактированную! – заявил Струб с порога.

– Но дело в том, что львы в сельве не живут, Франк… – попытался оправдаться я.

– Львы? Какие еще львы? Естественно, они живут в сельве! Раз доктор Флаг говорит, что львы живут в сельве, значит, они там живут! И точка! Если целый легион римлян не смог найти дороги назад, почему бы какому-то паршивому льву там не заблудиться? Или ты вообразил, что львы пользуются компасом?

– Но, Франк, пигмеи не каннибалы…

– А тебе что за дело до того, каннибалы они или вегетарианцы?! – оборвал он меня. – Ты что, спятил, Томи? Или ты хочешь, чтобы Флаг съел меня живьем? Он может подать на меня в суд и обвинить в любых грехах, стоит ему захотеть. Даже в плагиате.

В окне дома зажегся свет. Франк, увидев это, распалился пуще прежнего.

– Смотри, до чего ты довел дело! Теперь еще и дети проснулись. Ты что, хочешь, чтобы им пришлось спать на улице? Ты этого добиваешься, Томи? Ты решил разорить мою семью?

– Конечно же нет, Франк…

– Тогда иди домой и пиши эту идиотскую повестушку! У тебя есть еще три дня, Томи. Через три дня ты мне должен принести ее перепечатанную на машинке в трех экземплярах. А теперь иди домой! И поставь новую ленту, а то под копирку третья копия выходит плохо.

Прежде чем закрыть дверь, он понизил голос. Но даже теперь, шестьдесят лет спустя, я отчетливо слышу его слова:

– Что ты о себе вообразил, Томи? Что ты ученый? Философ? С сегодняшнего дня ты писатель, Томи, паршивый писатель.

Как я поступил? Просто отправился домой и написал «Пандору в Конго» за три дня и две ночи. Струб даже не дал мне возможности задать ему вопрос о том, в чем же состояла Теория Спор.

В начале главы я сказал, что эта история началась с трех похорон, однако до сих пор не показал читателю ни одного трупа. На самом же деле история пока еще не началась. Мне просто необходимо было как следует объяснить, в чем состояла моя работа. Иными словами: если кто-то воображал, что труд литературного негра чем-нибудь привлекателен, надеюсь, теперь в этом разочаровался.

После «Пандоры в Конго» последовало множество подобных повестушек. Все они были столь же отвратительны, как и первая, а может, даже и хуже. В это трудно поверить, но в самом деле попадались и гораздо более скверные.

Схема всегда повторялась и была до безумия патриотичной: британские следопыты оказывались самыми славными в мире, французы – страшными занудами, итальянцы – жеманными, а португальцы – совершенными троглодитами. Сюжеты отдавали милитаризмом в духе Библии: большинство героев были либо миссионерами, либо военными, а иногда и тем и другим сразу: военными капелланами. Расизм, который пронизывал повествование, казался реакционным даже для того времени. Все персонажи-африканцы делились на две категории: благородные дикари и дикари-каннибалы. Первые могли претендовать на роль покорных слуг, чей интеллект не превышал уровня восьмилетнего ребенка. О вторых я предпочитаю не вспоминать.

Что касается моих доходов, жаловаться мне не приходилось. Правда, Франк платил мне мало, даже очень мало. Старикан Флаг нещадно эксплуатировал его. А поскольку я работал негром у другого негра, мне приходилось терпеть двойную эксплуатацию. Я принимал безоговорочно тот факт, что Франк присваивал часть моих теоретических доходов. В противном случае с какой стати он стал бы давать мне работу? С другой стороны, мне было нетрудно войти в положение отца многодетного семейства.