Пандора

Никто, включая молчаливого человека, мне не ответил.

В тишине я подумала о Люции и чуть не заплакала. Потом мной овладела ненависть, глубокая ненависть, как на Форуме во время нашего разговора, когда я увидела его трусливую ярость. Предал всю семью! Слабость – опасная вещь. Мой отец и Антоний были такими сильными людьми!

«Госпожа Пандора! – сказал жрец. – Расскажите нам, что вам известно об этом создании из Антиохии. Оно вам снилось?»

Я подумала о снах. Я попыталась осмыслить слова людей из храма и дать на них исчерпывающий ответ.

Стоявший в стороне высокий римлянин заговорил:

«Госпожа Пандора ничего не знает об этом существе. Она говорит вам правду. Она знает только о снах, но ни одно имя в них не произносится. Во сне она видит Египет более раннего периода».

«Ну, спасибо вам, прекрасный господин! – яростно сказала я. – И как же вы пришли к этому выводу?»

«Прочел ваши мысли, – невозмутимо ответил римлянин. – Так же, как я разговаривал с вами о тех, из-за кого вы подвергаетесь опасности. Я защищу вас от вашего брата».

«Надо же! Предоставьте это мне. Я сама сведу с ним счеты. Теперь оставим вопрос моих личных несчастий. Объясните-ка мне, умник, почему мне снятся эти сны? Извлеките из своей телепатии какое-нибудь полезное волшебство! Знаете, человек ваших способностей должен заседать в суде и разбирать с судьями дела, раз вы читаете мысли. Почему бы вам не поехать в Рим и не устроиться советником к императору Тиберию?»

Я почувствовала, явственно ощутила небольшое волнение в сердце таинственного римлянина. Мне опять показалось, что в нем есть что-то знакомое. Конечно, я видывала некромантов, астрологов, оракулов. Но этот человек упоминал конкретные имена – Антоний, Люций. Он меня поразил.

«Ну, расскажите мне, человек-загадка, – сказала я, – насколько близки мои сны к тому, что написано в старых легендах? А тот, кто бродит по Антиохии и пьет кровь, он – смертный человек?»

Молчание.

Я попыталась рассмотреть римлянина получше, но безрезультатно. Он даже отошел поглубже в темноту.

Я находилась на грани нервного срыва. Я хотела убить Люция – фактически у меня не было выбора. Римлянин тихо сказал:

«Она ничего не знает о том, кто пьет кровь в Антиохии. Расскажите ей, что вам о нем известно, – может быть, это он насылает ей сны».

Я смутилась. В моей голове так явственно звучал женский голос: «Это я тебя вызвала».

Римлянин от этого тоже пришел в замешательство; в воздухе как будто поднялось легкое волнение.

«Мы его видели, – сказал жрец. – Мы даже следим за ним, чтобы подобрать обескровленные трупы несчастных, пока их не нашли и не обвинили нас в содеянном. Он обгорел, обгорел всем телом, почернел. Он не может быть человеком. Это старый бог, сгоревший дочерна, он словно явился из преисподней».

«Амон-Ра, – сказала я. – Но почему он не умер? „Во сне я умираю“».

«О, это ужасное зрелище, – вдруг вставила жрица, словно больше не могла сдерживаться. – Не может быть, что это человек. Сквозь почерневшую кожу просвечивают кости. Но он слаб, и жертвы его слабы. Он еле ходит, но выпивает из бедных истерзанных душ всю кровь. Утром он уползает, как будто у него нет сил идти».

Жрец терял терпение.

«Но он живой, – сказал жрец. – Живой! Бог он, демон или человек – он живой. И с каждой слабой жертвой он понемногу набирается сил. Он вышел прямо из старой легенды, а они вам снятся. У него длинные волосы, как в старину носили египтяне. Он мучается от ожогов. Он шипит проклятия в адрес храма».

«Какие проклятия?»

Тут вмешалась жрица:

«Он, видимо, считает, что его предала царица Изида. Он говорит по-древнеегипетски. Мы его с трудом понимаем. Наш римский друг, наш благодетель, перевел нам его слова».

«Хватит! – потребовала я. – У меня голова идет кругом. Ни слова больше. Тот человек сказал правду. Я ничего не знаю об этом проклятом обгоревшем существе. Я не знаю, откуда у меня эти сны. Я думаю, что мне посылает их женщина. Может быть, та самая царица, которую я вам описала, – царица на троне, в оковах, плачущая царица… Но я не знаю зачем!»

«Вы никогда того человека не видели?» – спросил жрец.

«Она не видела», – ответил за меня римлянин.

«Ну вот, опять, какой же вы талантливый оратор! – сказала я римлянину. – Я просто в восторге! Почему вы прячетесь под тогой? Почему стоите там, вдалеке, чтобы я вас не рассмотрела? Вы сами-то видели того, кто пьет кровь?»

«Потерпите немного», – ответил он с таким обаянием, что я не смогла заставить себя дальше с ним пререкаться и повернулась к жрецу и жрице.

«А почему вы не устроите засаду этому черному обгорелому существу, – спросила я, – этому слабаку? Я слышу в голове голоса. Но до меня доходят только слова женщины, предупреждающие об опасности. Это женский смех. Мне пора идти. Я хочу добраться до дома. Мне нужно кое-что сделать, но прежде хорошенько все обдумать. Мне пора».

«Я защищу вас от врага», – повторил римлянин.