Пандемия (СИ)

Только скинув рюкзаки на диван, они как следует осмотрелись в комнате. Обои в тех местах, где не были ободраны ногтями, были мелко исписаны шариковой ручкой. Кто-то вел записки прямо на стенах, нимало этим не беспокоясь. Разведчики направили лучи фонарей на стену возле секретера, вчитываясь в удивительные записки безумца. Строчки дневника были неровными, все время в конце сползали вниз, наезжали друг на друга. В некоторых местах, похоже, человек просто возил ручкой по обоям, вырисовывая бессмысленные каракули. Был и крупный рисунок, изображающий перевернутую пентаграмму, в которую была вписана голова козла; похоже, рисунок был сделан кровью. На одной из стен висел выцветший бордовый ковер, изъеденный молью. Восточная привычка вешать на стенах ковры в русских людях была неискоренима.

Щербак с урчанием подскочил вплотную к обоям и начал пристально вчитываться в строчки, подсвечивая себе фонарем.

-М-да, зрелище то еще... - бормотал он, всматриваясь в записки. - Рисуночек опять же. Голова Бафомета, как свидетельство прогрессирующего безумия.

-До чего же надо было дойти, чтобы начать писать на стенах... - тянул ошеломленно Антон. - А это что?

Левченко подошел к письменном столу. На нем валялись многочисленные мумифицированные тараканьи трупики, частично расчлененные, частично целые. Было впечатление, что кто-то мучил их живыми, отрывая лапы или головы.

-Известно дело, - бросил Димка взгляд на стол. - Обычное занятие психа. Ловить и припаривать тараканов или мышей, крыс. Большинство их просто съедали, но некоторые, как видишь, опыты устраивали. Интересно им было узнать, почему же тараканов вирус не берет. Вот и копались в их кишках... Тараканы вообще живучие твари. Радиация их не берет, вирус тоже.. Вот они-то все переживут... Истинные цари природы...

Вскоре Димка потерял всякий интерес к квартире и завалился на разложенный двуспальный диван.

-Черт с ним со всем. Жрать хочу. - он шарил в рюкзаке, доставая припасы.

Чужак зашевелился, уставился на еду, но Дима и не подумал предложить ему что-либо из продуктов. Вместо этого он отрезал швейцарским ножом кусок колбасы, той самой, что он нашел несколько месяцев назад на мясокомбинате, и принялся жевать, поглядывая на напарников, изучавших надписи на стене.

-Потрясающе, просто удивительно! - бормотал Щербак, шаря лучом по стенам. - Сначала он писал стоя - первые записи на уровне глаз взрослого человека. Затем писал, стоя на коленях - строчки идут сверху вниз, причем внизу слова написаны так же отчетливо и уверенно. Человек писал в удобной позе. Явно не нагнувшись к полу, а именно встав на колени. Ну а потом... потом он взобрался на шкаф и писал сбоку от шкафа, параллельно ему. Смотрите сами!

Щербак перевел луч фонаря на блок записей вверху, возле торца шкафа. Действительно, человек писал явно лежа или сидя наверху шкафа, только из такого положения он писать строчки перпендикулярно основному массиву записей. В конце массива записей строчки снова поехали вниз, буквы постепенно укрупнялись, а потом перешли в закругленную прямую - словно линия на кардиографе после остановки сердца.

-Псих чокнутый! - промычал Димка сквозь колбасу, поглядывая на обои.

-Помешательство это непременный атрибут болезни Файнберга. - бормотал Щербак, читая строчки. - Воспаление мозгового вещества неизменно приводит к психическому расстройству.

-Что он пишет? - спросил Левченко.

- Сейчас-сейчас... Занятные записи... Хмм.. - Щербак водил фонарем-. Вот, слушайте!

"11 декабря. Когда я подошел утром к кровати Лизаньки, она все еще спала. Я тронул ее лобик - он был ледяным. Не знаю, как сказать об этом Марине. Боюсь подкосить ее окончательно. Я хотел согреть ее теплом своих рук. Сумасшедший, я знаю, что это бесполезно.. Как согреть того, чье тело уже тронуто смертным холодом?