Пандемия любви. Том 1

Когда завезли раствор, я решительно вытолкала счастливую, перемазанную водоэмульсионной краской Вальку из квартиры, усадила её вместе с Эльзой в «тойоту» и увезла ночевать в опустевшее гнездо четы Синицыных.

Синицыной Валюша стала в замужестве, а до этого была Горликова. Моя же девичья фамилия Голубева, поэтому в школе нас так и звали – Голубок и Горлица. Самое интересное, что мы действительно никогда не ссорились.

…Однако, что бы я там ни говорила, Василий Васильевич и впрямь оказался настоящим кудесником. Ровно по истечении двух недель, как и было обещано, прозвучали финальные аккорды нашей патетической ремонтной сонаты. До возвращения семейства Синицыных оставалось четыре дня.

Валька светилась как новогодняя ёлка.

– Пале-Рояль отдыхает! В.В. – просто гений! Теперь я вечная должница Нины Семёновны.

Нина Семёновна – Валюшкина соседка по лестничной площадке, и именно ей принадлежало открытие мастеровитого В.В. Именно с её лёгкой руки скромные обиталища знакомых и родственников счастливо обрели второе рождение. С сегодняшнего дня я пополнила их список.

* * *

Когда я вечером, как назло, задержавшись на работе дольше обычного, явилась домой, Валька, стоя на стремянке, вешала новые шторы. У неё сегодня был выходной.

Всё в комнате сияло чистотой. На письменном столе в стеклянном кувшине стояли мои любимые игольчатые астры.

– Валюшка, солнышко моё, слезай. Хватит. Пошли ужинать, умираю хочу есть. Я купила блинчики с грибами.

Она улыбнулась.

– Ты прямо как мой муж. У него вместо «здравствуйте» – «умираю с голоду». Хорошо, что блинчики купила, я как раз ничего не успела приготовить.

Я подумала, что в сценарий явно вкралась ошибка. Это должна быть реплика моей героини, но не Валькиной. Она могла не успеть что угодно – накраситься, почистить зубы, позавтракать, но приготовить еду – нет, это невозможно!

Валька спустилась со стремянки и принялась егозить по комнате. Что-то в её лице меня насторожило, и я забеспокоилась. В последнее время Валька стала горазда на сюрпризы.

– Ну выкладывай, – приступила я без обиняков. – Есть проблемы?

– Нет-нет, всё отлично, – затрясла она головой и принялась внимательно разглядывать люстру. Это мне ещё больше не понравилось.

– Не юли, Валя. Я же вижу – что-то не так. Что ты ещё надумала?

Она уселась в кресло и сложила руки на коленях.

– Можешь меня убить, но я продала их. Нечего этой дряни делать в доме.

– Кого? – похолодела я, решительно ничего не понимая.

– Да их. «Купальщиц» этих треклятых. Чтобы и духу его, подлеца, здесь больше никогда не было.

– То есть как это продала? – вытаращила глаза я.

Но Валька истолковала мою реакцию по-своему.

– Что, жалко стало? Неужели бы вечно хранила эту пакость?

– Да плевать я на них хотела, Валька, бог с тобой! Меня поразило слово «продала». Что это значит? Кому?

– Понятия не имею кому, – поджала она губы.

– Видать, нашёлся дурак. Представляешь, две недели провисели, а вчера купили!

Я потрясённо опустилась на стул.

– Да где провисели-то? Объясни ты толком!

Валька удовлетворённо скрестила на груди руки.

– В галерее, где же ещё? Короче, мы, когда с ремонтом затеялись, стали мебель сдвигать, я их за шкафом и нашла. Хотела на помойку вынести, но тут мне в голову стукнула хорошая мысль. Утром ты на работу ушла, а я порылась в твоём ящике и нашла визитку этого самого Державина, ну, директора галереи, помнишь? Позвонила, так и так, мол. Он говорит – приносите. Я тачку поймала – и к нему. «Сколько она за неё хочет?» – спрашивает. Я ж ему сказала, что это твоя просьба. «Марианна Сергеевна, – говорю, – стоимости этой картины не знает, вот просила с вами посоветоваться». «Публика здесь бывает довольно специфическая, – говорит, – мой вам совет – выставляйте подороже. Чем дороже картина, тем легче продать». Вот тебе и на! Тогда я возьми да брякни: – «Тысяча долларов». Он мне квитанцию и выписал. А вчера позвонил, сказал – продана!

Валька с шумом выдохнула воздух.

Чудны дела твои, Господи! Маковецкого бы точно сейчас хватил кондратий. Тонна баксов два года пылилась за шкафом, а порядочному человеку иной раз порожнюю тару сдавать приходилось, чтоб утром поправить здоровье. Воистину, в этом мире нет справедливости.

Валька смеялась и отмахивалась от моих объятий. Потом говорит:

– Пошли блинчики в микроволновке разогреем.

– Сегодня придётся на сковородке, Валюша, – напомнила я. – Микроволновкой пока не разжилась.

– Ну прямо-таки! – подмигнула Валька. – Обижаешь!

– Ты что, и микроволновку прикупить успела? – не поверила я.

– Сходи, проверь. – И она махнула рукой в сторону кухни.

Очевидно, Валька притихла в кресле в ожидании моего вопля. И она его получила. Я даже сама не представляла объёма собственной диафрагмы. Бедная Эльза спросонья шарахнулась, с грохотом опрокинув табуретку и стоящую на ней миску с водой. Вслед за этим вбежала Валька и, охнув, схватилась за тряпку.

– Рассказывай! – немедленно потребовала я.