Пандемия

— В Мандере лучше, чем в деревне, но мне отсюда трудно советовать. Я не знаю, кто сейчас находится в Мандере, не знаю состояние наших операций в Кении. Извините, Миллен, я просто не в курсе.

— Я вас понял, сэр. Ну, мне будет легче на сердце, что кому-то известно, где я нахожусь. Со мной трое человек, переживших эпидемию. Мы обнаружили их в деревне, когда еще только приехали. Я заберу их с собой в Мандеру.

Живые из очага эпидемии? Известие пробудило новую надежду. Если эти люди смогли выжить, то анализ их антител, победивших вирус, способен помочь найти лекарство от болезни.

— Послушайте, Миллен. Выживших необходимо доставить в ЦКПЗ на анализы.

— Как?

— Я организую транспорт. Поезжайте в Мандеру, ни во что не ввязывайтесь. Я вам позвоню. Не забывайте заряжать телефон.

Эллиоту пришлось сделать три звонка, прежде чем он вышел на должностное лицо, способное организовать перевозку Миллена и переживших эпидемию кенийцев в Атланту. В Америку их обещали доставить только через три дня, но лучше поздно, чем никогда.

* * *

Эллиот дремал в общей комнате, пока в застекленные двери не ударило утреннее солнце. В доме пока стояла тишина, поэтому он решил сделать несколько дел, отложенных на самый крайний случай.

В кабинете он включил компьютер и составил список лиц, которых необходимо было предупредить. Затем еще один список — соседей. Он и Роуз жили на окраине Атланты, в старом районе, недалеко от ЦКПЗ. Дома, хоть и недотягивали до уровня особняков, были добротными, качественными и недешевыми. По соседству жили врачи, юристы и владельцы компаний. Эллиот выписал имена тех соседей, на кого можно было положиться, кто не запаникует во время кризиса.

А кризис уже стоял на пороге, не оставалось никаких сомнений.

В семь утра Эллиот привел Роуз, Райана и Саманту в кабинет и объяснил им свой план. Когда он закончил, Роуз тихо заплакала. Райан и Саманта покивали с серьезным видом и обещали всячески поддержать главу семьи.

Затем Эллиот начал обзванивать тех, кого хотел предупредить.

К десяти утра в общей комнате собрались пятеро соседей.

— Прошу прощения, что оторвал вас от семей, — начал хозяин дома, — однако я считаю, что вашим семьям — и моей тоже — в ближайшем будущем грозит реальная опасность.

Он наткнулся на озадаченные, встревоженные взгляды.

— Что ты…

Эллиот поднял ладонь.

— Дай мне одну минуту, Билл. Я все объясню. В две тысячи четвертом году Конгресс принял законопроект «Биощит». По официальным сообщениям, по новому закону было выделено пять миллиардов долларов на создание запасов вакцин и прочие меры борьбы с биотеррором и пандемиями. Однако общественности невдомек, что в этом законе есть секретные положения, которые приводятся в действие только в случае биологической катастрофы. Боюсь, мы сейчас наблюдаем начало именно такого события. Я полагаю, что респираторный вирус Х1 на самом деле является начальным этапом геморрагической лихорадки типа Эбола, которая сейчас опустошает Кению. Если это тот же самый вирус, я уверен, что проект «Биощит» вскоре будет введен в действие. И тогда Америка, какой мы ее все знаем и любим, уйдет в прошлое.

Когда Эллиот закончил, один из гостей наклонился вперед и спросил:

— Допустим, ты прав. Мы-то что можем сделать?

— Потому-то я вас и созвал. У меня есть план, но мне понадобится ваша помощь.

Глава 47

Десмонд лежал на узкой кровати в клетке из железа и стекла и смотрел бесконечное слайд-шоу. Некоторые фотографии были сделаны, когда он был еще ребенком, но большинство снимков, начиная с двадцатилетнего возраста и кончая нынешними днями, запечатлели его на разнообразных торговых ярмарках и деловых встречах. Либо похитители не смогли раздобыть фотографии личного характера, либо таковых просто не существовало в природе. Приходили и уходили люди, они задавали множество вопросов, стараясь не выдать свои истинные цели и намерения, однако время от времени Десмонд все же улавливал крошечные намеки. Он раскладывал их в уме по полочкам, надеясь, что когда-нибудь эти сведения пригодятся для побега.

Когда опрос закончился, Десмонд ощутил бурчание в животе. Кормили его мало; очевидно, рассчитывали, что, ослабев, станет покладистей.

Пустота в желудке навеяла еще одно воспоминание.

* * *

В течение первого года, проведенного Десмондом в Оклахоме, дядя, уезжая работать на буровую вышку, оставлял своего подопечного в детском саду. Туда ходили дети разного возраста. В свои шесть лет Десмонд был одним из старших. Другие рабочие-нефтяники тоже водили в садик детей, и Десмонд с ними подружился. Однако Орвиль часто ругался с владельцами из-за расценок, обвиняя их в «грабеже средь бела дня». Однажды он объявил, что Десмонд остается дома. Дядя положил на кухонный стол немного денег и пригрозил, что, если ему придется вернуться прежде времени и возиться с Десмондом, он покажет ему кузькину мать.