Пандемия

– Канализацию, да, разумеется. Он действительно занимался работниками парижской канализации. Его исключили из сообщества врачей чуть больше двух лет назад.

Эти неожиданные откровения дали капитану полиции в руки что-то серьезное. Возможно, есть способ добраться до Человека-птицы через этого врача. Эти двое могли быть знакомы.

– Исключен по какой причине?

– Он не поладил с парижской мэрией. Вышел за рамки своих полномочий, был суд. Он был, по-моему, хорошим врачом, очень преданным своему делу. Я ни в чем не была уверена, просто ухватилась за ниточку, хотела удостовериться, что я на верном пути, прежде чем обращаться к вам.

– Вы знаете подробности этого суда?

– Знаю только, что это было связано с работниками канализации.

Ее глаза метались вправо, влево, полные сожалений. Она теребила свою латексную перчатку, и Николя заметил кровь на кончике большого пальца.

– Успокойтесь. Все будет хорошо. Говорите не спеша и внятно, ладно?

Она кивнула:

– Я хотела последить за ним и прикрепила маячок GPS под его машиной. Не знаю, что на меня нашло.

– И это, похоже, сработало.

– Эрве Кремье не выходил из дома вчера вечером, но этой ночью отправился в старые здания на улице Фриго. Бывшие торговые склады, погрузочная станция… Его машина до сих пор стоит на этой улице.

– Вы уверены?

Она расплатилась по счету и встала:

– Я вам покажу. Идемте.

Они вышли на тротуар напротив, свернули и оказались на улице Фриго. Амандина указала на внедорожник «шевроле», припаркованный в десяти метрах:

– Вот она.

Они подошли. Машина была заперта. Николя заглянул внутрь, попытался открыть багажник, тщетно, потом поднял глаза на темные здания поодаль. Амандина вздрогнула и обхватила себя руками. Без куртки ей было холодно.

– Может быть, они уехали на одной машине?

– Их было несколько?

– Двое. У одного была на лице венецианская маска.

– Маска птицы, да?

– Да, с большим клювом. Было темно, шел дождь, я мало что видела, но я уверена.

Николя ощутил глубокое разочарование, смешанное с гневом, не оставлявшим его теперь. Если бы только он был на месте этой женщины сегодня ночью… Если бы она предупредила их, вместо того чтобы играть в детектива, он мог бы прямо сейчас держать в руках убийцу Камиль.

Он сжал кулаки, пытаясь сохранить спокойствие.

– Продолжайте.

– Я видела, как этот человек в маске вошел в одно из зданий в глубине, вон там. Другой ждал его. У них были фонари, они оставались там не меньше часа. Когда они вышли, один нес большую спортивную сумку. Я подождала и, когда они ушли, вошла, чтобы посмотреть. В подвале, кажется в старом холодильном складе, я обнаружила что-то вроде вивария. Не могу сказать точно, было темно, а мне нечем было посветить. Мой телефон разрядился. Я думала, они ушли, но они вернулись и пытались…

Амандина опустила глаза.

– Все хорошо, – успокоил ее Николя. – Теперь вы в безопасности, не бойтесь. Вы говорите о виварии. Зачем он может быть нужен?

– Они бывают, как правило, в лабораториях. Подопытные животные.

Две машины без опознавательных знаков проехали перед ними и припарковались в тридцати метрах. Через полминуты к ним присоединились Ламордье и четверо его коллег, при оружии, в толстых куртках, двое в шапках. Лейтенанты подошли к Николя, дружески похлопали его по плечу. Жест, сочувственное слово, все, чтобы засвидетельствовать свою поддержку.

Серо-голубые глаза окружного комиссара пронзили Амандину, потом встретились с глазами Николя.

– Объясните мне?

Николя вкратце изложил события, упомянув о возможной связи между Кремье и Человеком-птицей, один из которых мог быть пациентом другого. Сказал он и о суде, об исключении, о том, что в деле могут быть замешаны некоторые работники канализации. Ламордье внимательно выслушал и сделал знак своим людям.

– Все понятно, будем разбираться. Но пока посмотрим, что там. Друон, останься здесь и наблюдай за машиной врача.

Через минуту команда уже спускалась по лестнице в квадратный двор. Ламордье повернулся к Николя:

– Как вы, держитесь?

Николя сжал губы и кивнул.

– Жак Леваллуа почти оправился от гриппа и вернулся в команду, – сказал окружной комиссар. – Он идет с Казю по другому следу.

– Какому?

Ламордье рассказал об открытиях Шарко.

– У нас есть адреса людей, которые получали пробы вирусов. Леваллуа и Казю копают там.

Амандина шла впереди, показывая дорогу. Четверо вооруженных мужчин и молодая женщина прошли вдоль высоких кирпичных стен, старательно обходя большие лужи. Они оказались перед металлической дверью. Двумя этажами выше находилось разбитое окно, в которое влезла Амандина.

Один из коллег повернул ручку.

– Открыто.

– Они не потрудились запереть за собой. Знали, что их засекли, и по-быстрому бежали с корабля.

Они вошли. Перед ними тянулся длинный темный коридор. Полицейский, который шел первым, зажег фонарь. Чуть дальше его луч осветил черную кучу на полу. Она загораживала проход. Дула пистолетов нацелились на неподвижное тело.

Амандина зажала рот рукой, тихонько вскрикнув. Лицо было исполосовано глубокими порезами, губы вырваны. Из большой черной дыры в горле текла кровь.

– Вы узнаете его? – спросил Ламордье.