Пандемия

Когда Сара с мужем появились в комнате и объявили, что я буду жить с ними, я был вне себя от радости. И невольно расплакался. Они меня обняли, погрузили мои вещи в новенький автомобиль, и мы уехали.

Я принял фамилию новых родителей, оставив прежнюю в качестве второго имени. В школе я с гордостью подписал свою первую контрольную работу именем Уильям Кенсингтон Мур.

* * *

Пейтон поднялась и опять подошла к пробковым доскам. Ее взгляд остановился на потрепанной фотографии, приколотой почти на уровне пола. Она отцепила фото и рассмотрела его. На нем стояли трое детей, слева – девочка лет трех, в середине – девочка лет семи, справа – мальчик одиннадцати лет без одной руки.

– Я поняла, кто написал это письмо, – сказала Пейтон.

Десмонд подошел ближе и тоже взглянул на снимок. Пейтон указала на младшую девочку.

– Это я, в середине – Мэдисон, справа – Эндрю. Уильям Кенсингтон Мур – мой отец.

Глава 79

Десмонд не сразу осознал смысл услышанного.

– Разве ты не говорила, что твой отец погиб?

– Я действительно так считала. Может быть, это правда. Неизвестно, когда было написано письмо.

Пейтон вернулась на диван, присела рядом с Десмондом и накрылась толстым одеялом. За стенами каменного домика сквозь туман пробивались первые лучи солнца. «Интересно, – подумала она, – сколько времени потребуется Эйвери, чтобы выспаться? Сколько у нас времени до принятия решения? И что еще содержится в письме?»

* * *

Первые послевоенные годы в Великобритании запомнились мне как период разрухи. Мы выиграли Вторую мировую войну, однако победа далась неимоверной ценой – в первую очередь, многих жизней, но также огромных сумм в фунтах и пенсах. Америка без предупреждения прекратила программу ленд-лиза, благодаря которой мы смогли пережить войну. Казначейство балансировало на грани дефолта. Началась эпоха жесткой экономии; казалось, что мы одолели нацистов только для того, чтобы сдохнуть с голоду. И не мы одни. Весь мир мерз, голодал и зализывал раны величайшего конфликта в истории человечества. Великобритания не отменяла карточную систему и всеобщий призыв. Зима 1946/47 годов стала самой тяжелой в истории. Поставки угля и железнодорожное сообщение остановились, заводы простаивали, люди страшно мерзли.

Каждый год положение чуть-чуть менялось. В июле 1946 года американцы предоставили кредит на 3,75 миллиарда долларов под низкий процент. В 1948 году был запущен укрепивший наши финансы план Маршалла.

Все подозревали, что вот-вот начнется новая война. Я в том числе. Трудно было думать иначе. Мир делал все, чтобы предотвратить ее, и одновременно готовился. В 1945 году была создана ООН, в 49-м – НАТО. Британия отпускала на свободу свои колонии: Иорданию – в 46-м, Индию и Пакистан – в 47-м, Израиль, Бирму и Шри-Ланку – в 48-м. Еще больше стран обрели независимость от Соединенного Королевства в пятидесятые и шестидесятые годы: Судан, Гана, Малайзия, Нигерия, Кувейт, Сьерра-Леоне, Танзания, Ямайка, Уганда, Кения.

К 1950 году страна вновь встала на ноги, но все взгляды были прикованы к Советскому Союзу и холодной войне. В тот год Великобритания вступила на стороне США в Корейскую войну против китайцев и Советского Союза. Эта стычка повсеместно считалась генеральной репетицией очередной глобальной войны. Она закончилась вничью, Корею разделили пополам.

США и Россия начали массовое производство ядерного оружия, накопив тысячи единиц, – достаточно для того, чтобы сделать Землю навсегда непригодной для жизни. Ядерное оружие создавали и другие страны: Великобритания, Франция, Израиль, Индия, Китай, Пакистан.

Пока весь мир сходил с ума, в моей личной жизни наступила спокойная пора. Мое отрочество протекало в резком контрасте с бурными первыми двенадцатью годами жизни. Мама и папа, как я привык называть Сару и Роберта, любили меня, были строги, но справедливы. Вряд ли сыскалась бы другая пара родителей, которая окружила бы сына такой заботой. Со мной не сюсюкали, однако уделяли мне любую минуту свободного времени, невзирая на усталость. Мама следила, чтобы я выполнял задания по дому и не отставал в школе. У папы всегда наготове имелся какой-нибудь проект, обычно из области естественных наук. Я давно понял: он хочет, чтобы я пошел по его стопам. Роберт считал науку благородным занятием, а важнейшей среди наук для него была физика.

Однако, подобно любому ребенку, вырастающему во взрослого, я наткнулся на пределы своих способностей. В отношении естественных наук и математики пределы эти оказались довольно узкими. Мне не суждено было стать великим – или хотя бы посредственным – ученым. Мои мозги были устроены по-другому. Зато мне легко давались иностранные языки. Возможно, я унаследовал способности от моей настоящей матери. Еще я любил историю, особенно военную. Я прочитал все, что смог обнаружить, о третьей пехотной дивизии, в которой до самой гибели служил мой родной отец. С не меньшим азартом я поглощал книги по истории Германии и Британской империи.