Пандемия

— В эфире новости. Сегодня, начиная с 00 часов по московскому времени, как только стало известно обращение русского президента к гражданам России, все мировые средства массовой информации, хлынули в эту страну, чтобы из первых рук получить хоть какую-то информацию, по поводу случившегося. Однако, въезд в страну, временно затруднен, что вызвано введением в стране чрезвычайного положения.

Аркадий присвистнул и переключил телевизор на другую программу. Но и там тоже вещали о происходящих в России событиях. Он один за другим переключал каналы и, в конце концов, убедился, что это не случайный фильм-катастрофа, который с утра пораньше, крутят одновременно по двум каналам, а действительно новость, которая потрясла весь мир.

Новость застала его врасплох, и он, сидя нагишом на табуретке, пытался понять, что же, в конце концов, произошло. Потом снова включил первый канал и стал внимательно слушать сообщения. Часть из того, что говорили, он уже слышал, но ему хотелось узнать, что собственно произошло, и где взорвали бомбу. В конце концов, он дождался, когда передали повтор обращения президента к народу. Теперь Аркадий в полной мере оценил, что случилось. Он откинулся на табуретке, полагая, что сидит на стуле, и чуть не упал с неё, но успел ухватиться рукой за край стола и удержаться.

— Значит, Али и его подручные заразились и сбежали с фазенды. И появившись в городе, вызвали тем самым эпидемию гриппа. Выходит, Новиков не обманул, он действительно создал вирус. И возможно он не до конца представлял себе, какой мощью тот обладает, раз федералы решились на такой шаг, как использование ядерного оружия. Блин, с ума сойти можно. Что же теперь будет?

Аркадий выключил телевизор и задумался. Да и было о чем подумать. Ситуация, которая сложилась, вовсе не входила в его планы. Нет, он допускал, что вирус сработает, и произойдет заражение, и что вполне возможно могут пострадать сотрудники спецслужб, которые рано или поздно могли нагрянуть в лабораторию, но чтобы все повернулось таким образом, и закончилось ядерным взрывом, это выходило за рамки всех мыслимых и немыслимых вариантов последствий, задуманной им операции. Теперь ситуация по продаже ампул выглядела совсем иначе. Если попытаться связаться с Аслановым, то вряд ли в такой ситуации, он вообще захочет со мной разговаривать. Тут не до денег, не до того, чтобы вести какие либо переговоры, когда запахло жареным. А если предложить федералам ампулы? Нет, это все равно, что подписать себе смертный приговор.

Аркадий матерно выругался и, открыв холодильник, достал недопитую накануне бутылку виски, налил полстакана, выпил, отломил кусок черного хлеба, и смачно посолив, закусил. В этот момент на кухню вошла Галя. По её виду было видно, что она еще не проснулась. Шелковый халат, который она сонно придерживала рукой, все время распахивался, оголяя грудь. Внешний вид дополняли взлохмаченные волосы на голове и мешки под глазами.

— Да, со штукатуркой на лице, она явно лучше выглядит, чем сейчас, — подумал Аркадий.

— Чего это тебя в такую рань на стакан потянуло?

— Да так, решил выпить, помянуть друзей.

— Годовщина что ли или как?

— Или как, — хмуро произнес он.

— А со сранья-то чего?

— А сама чего вскочила, на работу собралась что ли?

— Нет, я сегодня во вторую смену. Пойдем лучше в кровать, — и она скинула халат, демонстрируя свои телеса перед Аркадием.

Он хлопнул её по заднице и подумал:

— Вот дура, считает, что она мне нужна.

Поднявшись, они вошли в спальню и в этот момент, он взял её за руку, а другой ребром ладони резко ударил по горлу. Она даже не успела вскрикнуть и упасть на кровать, поскольку он удерживал её. Отпустив, он нанес ей удар в солнечное сплетение, и она согнулась пополам. Аркадий видел, как у неё перехватило дыхание, и ногой толкнул её. Она упала на кровать, не понимая, что происходит. Аркадий не дал ей опомниться, схватил с пола колготки и обвязав вокруг шеи, стал душить. Минута, другая, и все было кончено. Галя бы мертва. На всякий случай проверил пульс, после чего осторожно, чтобы не шуметь, положил её тело на пол возле кровати.

Глядя на неё, он не испытывал никаких чувств, ни жалости, ни отвращения. Абсолютное безразличие, словно она была не человек, и даже не женщина, с которой накануне он занимался любовью, а просто неодушевленный предмет, досадной помехой, которую надо было устранить. Как если бы вы шли и, задев голубя, случайно попавшего на тротуаре под ноги, вы бы чертыхнулись, даже не подумав, что он живое существо, которому вы причини боль.

— Так, что же делать? — чуть было не заорал он, и снова выругался, после чего пошел на кухню, и допил остатки виски прямо из горлышка, потом сел на табурет и, закрыв лицо руками, завыл. Ему хотелось плакать, кричать, но он не мог, он именно выл, от бессилия что-то сделать и повернуть время вспять, чтобы изменить свою жизнь.

Спустя полчаса, он вошел в комнату и, рухнув на кровать, заснул мертвецким сном.

—----