Пандемия

— Что мне в тебе нравится, так это то, что ты реально смотришь на все, в том числе и на то, сколько платят за ту или иную работу. Только дураки соглашаются на любые условия, а потом жалеют, что мало и потому, либо совершают ошибки из-за собственной лени, либо продают всех с потрохами при первой же неудаче.

— Так сколько?

— Двадцать твои, и столько же мои, нормальный расклад?

— За это стоит потеть.

— Я тоже так думаю. Так что будем работать и думать, как быстрее эти деньги получить.

— Пожалуй ты прав, пошли завтракать.

— Я сейчас, только умоюсь и приду.

—----

— Павел, — обратился к нему Артем, входя в кабинет, и закрывая за собой дверь, — Собирайся, я получил добро от начальства. Поедем в поселок. Надо еще раз пройтись и поговорить с местными жителями. Как никак они там достаточно долго обитали, возможно, кто-то что-то видел или слышал, а возможно и общался. Для нас сейчас любая информация важна.

Павел быстро кинул бумаги в папку и, взяв барсетку, произнес:

— Я готов, на чем едем?

— На моих Жигулях.

— Отлично, все лучше, чем на вертолете.

— Что так, не понравилось?

— Честно говоря, не очень.

Артем улыбнулся и кинув Павлу ключи от машины, произнес:

— Голубая девятка во дворе, я сейчас через пару минут подойду.

Они въехали в поселок, когда часы показывали начало шестого.

— Отлично, как раз народ с работы начнет подтягиваться, будет с кем поговорить, — произнес Артем, ставя секретку на коробку передач.

— Как решим, пойдем вместе или разделимся, чтобы больше народу охватить?

— Как скажешь, ты за начальника, — шутливо произнес Павел.

— Так всегда, ладно давай порознь пойдем, быстрее домой уедем.

Павел пошел по четной стороне улицы. Идя вдоль заборов, он решил вначале пройтись до конца и просто осмотреться и сделать для себя общее суждение, что собой представляет контингент проживающих на улице. Заборы, как одежда, дают первое мнение о владельце. За покосившимся штакетником, как правило, ютился небольшой деревянный дом, старой постройки. Забор из сетки, на железных столбах, прятал за собой добротный двухэтажный дом, обитый вагонкой, а то и сайдингом. А за глухим, с массивными кирпичными столбами и вовсе было не разглядеть дома. Лишь крыши особняков, говорили, что за ним хоронится трехэтажный кирпичный домина.

Дойдя до перекрестка, Павел повернул назад и, поразмыслив, открыл калитку и направился по дорожке к небольшому дому, стоящему в глубине сада. Из трубы шел дым, а в одном из окон горел свет. Заглянув на террасу, Павел постучал в дверь. Через какое-то время она приоткрылась, и показалось лицо пожилого мужчины. Судя по выражению, он был не очень рад, что его потревожили.

— Чего надо?

— Извините, я из милиции. Лейтенант Лебедев Павел Юрьевич, — и он протянул удостоверение.

— Это чего, опять насчет семнадцатого дома что ли?

— Вы угадали. Можно с вами поговорить?

— А чего говорить. Меня уже спрашивали. Я ничего не знаю, и добавить мне нечего.

— Жаль, и все же, — Павел подумал и спросил, — Я еще буквально пару минут у вас займу, позволите?

— Валяй.

Павел посмотрел на старика, всем своим видом вопрошая, — может, в дом пустите?

Видимо поняв это, старик смилостивился и произнес:

— Проходите, у меня тут, правда, запах не шибко приятный, так что извиняйте. Харч скотине готовлю.

— Все нормально, — хотя запах из ведра, стоящего на плите и впрямь был не из приятных. Можно было подумать, что в ведре кипятят чьи-то портянки, а не еду готовят.

— Я вот вас о чем спросить хотел. Знаете, народ ведь разный, кто работает с утра до ночи, кто пьет напропалую, а кто и посудачить любит.

— Это, в каком смысле?

— Я к тому, что наверняка на вашей улице есть, с кем можно было бы поговорить. Я в том плане, что любители сплетни собирать везде есть, и у вас, наверное, тоже? Оно, конечно, народ таких не особо жалует, но в данном случае, возможно от них можно хоть что-то узнать об обитателях из семнадцатого дома.

— Ишь ты, молодой, а смышленый. А ищо говорят, что в милиции одни, ну сам знаешь, кто работает. Однако. Вообще-то тебе к Валентине сходить надо. Она в двенадцатом доме живет. Языкастая баба, все сплетни знает. Ежели она тебе ничего не расскажет, считай, никто более не прибавит тебе новостей. Только учти, она и соврать может, ну в плане, придумает от себя кой чего. Так что сам разумей, чему верить, а чему нет. Я, правда, не знаю, дома она или нет, вроде уезжала куда-то.

— Спасибо, — и Павел повернулся, чтобы выйти.

— Эй, только ты того, не вздумай брякнуть ей, что это я тебя к ней послал, уговор?

— Конечно, о чем речь. Зашел в порядке общего обхода дворов.

— Во, правильно. Ну, давай, удачи. Слышь, а че там случилось-то, убили кого, уж больно много народу понаехало, да еще из самой Москвы говорят?

— Наркотик фасовали, обычное дело, — ответил Павел, первое, что пришло ему на ум.

— Ишь ты, а мы ни сном, ни духом. Во конспирация. Видать крупное дело, раз машинами возили и все больше грузовыми или фурами.

— Вряд ли.

— Как вряд ли? Я сам несколько раз видел, как в их двор то фургон зеленый въезжал, то такая иномарка типа автобуса, только без окон.

— Без окон?