Памяти Анатолия Якобсона

Очень скоро для нас эти два имени: Анатольич и Юночка – как бы слились воедино. Мы не удивлялись, когда на уроках литературы, в свободное от своих уроков время, появлялся Анатолий. Наш Анатольич уже не был одинок среди солидных по возрасту преподавателей. В школе у него появился друг и единомышленник. Они вместе организовывали для нас лекции, литературные вечера. Я помню, как у нас выступали известные чтецы Яков Смоленский и Эммануил Каминка. Выступала с лекцией о современной поэзии литературный критик Галина Белая. Читал свои переводы поэт-переводчик Грушко. Юна Давыдовна организовала в школе драмкружок, и поставила такие спектакли, как «Ноль по поведению» и «Обыкновенное чудо».

Время тогда было очень благодатное. Эти годы потом назовут «годы оттепели»…

В Московском государственном пединституте им. Ленина. Первый или второй курс

Виктор Кульбак [4] Из интервью Мемориальной странице

Расскажите об Анатолии Якобсоне и своей дружбе с ним. Я знаю, что Ваш отец был лётчик-испытатель, и Вы жили в военном городке рядом с московской 689-й школой на 1 Хорошевском проезде…

Мы переехали туда, наверное, в 1960 г., когда мне было 14 лет. Закончил я школу в 64-м году. Я одиннадцатилетку кончал, это был единственный год, когда надо было 11 лет учиться.

Как Вы заметили Якобсона? Я знаю, что у Вас было стойкое неприятие советской школы, и на этом фоне два учителя в 689-й определённо выделялись.

Да. Это были Татьяна Иосифовна Червонская и Анатолий Александрович Якобсон.

Якобсон позже появился, чем Татьяна Иосифовна?

Да, он появился у нас на год позже. Он был моим учителем три последних года в школе.

Вы художник, и у Вас определённый взгляд на мир с детства, это врождённое… Каким же образом литература ворвалась в Вашу жизнь через «чёрный ход»?

Я к Якобсону вначале относился с некоторым недоверием. Он мне показался уж очень откровенным в своих беседах. И это в то время, когда все боялись всего. У меня классным руководителем была Татьяна Иосифовна Червонская, а Якобсон преподавал у нас историю. Он организовал литературный кружок, который вёл сам и в который я, естественно, тут же записался. Кружок этот недолго просуществовала, я уже не помню, почему он исчез. Анатолий Александрович был влюблён в Блока, и в ту пору были, в основном, лекции о Блоке, о «Двенадцати» Блока.

Именно тогда я для себя открыл этого особенного человека. Мне не приходилось с такими встречаться до него. Он был необыкновенно умён. Он не ограничивался пустыми словами – он находил такие, которые попадали вам в голову, в сердце, в печень, и его манера говорить была совершенно необыкновенна. У него были страсть и напор, которые не предполагали диалога. Татьяна Иосифовна Червонская вызывала на разговор, а Якобсон высказывал свои собственные мысли, и его не интересовало, соглашались с ним или нет. В нем был некий всепожирающий огонь. После его ухода оставалось какое-то непонятное впечатление стихийного бедствия, свидетелем которого вы были.