Память Земли. Рассказы о поисковой работе

«…Проводив мать, Володя Шабунин снова включился в боевую работу. Экипаж у него подобрался хороший. Штурман Московский, высокий, худощавый, с приятным симпатичным лицом, был умницей, прекрасным штурманом и бомбардиром и имел некоторый опыт в области аэрофотосъемки. Самолет оснастили фотоустановкой. Снимки местности были настолько удачны, что вскоре экипаж Шабунина — Московского заслужил репутацию лучшего в корпусе по аэрофотосъемкам. После войны мне рассказывали, что снимки, сделанные этим экипажем, демонстрировались в одной из военных академий как образцовые.

Часто самолет Шабунина возвращался с осколочными и пулевыми пробоинами, иногда на одном моторе, но задание неизменно выполнялось. Экипаж был слетан, каждый в совершенстве знал свое дело.

22 июля 1944 года было получено задание бомбить скопление живой силы и техники врага в районе города Борисова. На самолет Шабунина вместо постоянного члена экипажа Удода посадили молодого стрелка для ознакомления с боевым полетом. После бомбометания и фотографирования цели Шабунин возвращался домой. На маршруте сзади под хвост подкрался вражеский истребитель и пулеметной очередью прошил самолет. Мотор был поврежден, стрелка ранило.

С одним мотором маневрировать трудно. Истребитель пошел в атаку второй раз. Опять длинная очередь. Убит стрелок-радист Соломонов, отвалились консоль правого крыла и элерон, в области бомболюков загорелся фюзеляж, самолет резко накренило вправо. Летчику стало трудно удерживать машину, и он крикнул штурману:

— Воткни ручку и помогай выправлять крен!

Штурман пришел на помощь. Со снижением продолжали полет, стараясь перетянуть через линию фронта.

Пламя начало пробираться в кабину летчика. Дышать нечем. Провода переговорного устройства перегорели, внутренняя связь прекратилась. Высота всего 150 метров, продолжать полет невозможно. Летчик помигал штурману сигнальной лампочкой и показал рукой: „Прыгай!“ Штурман понял, открыл дверцу и нырнул в ночь. Летчик открыл колпак. Пламя хлынуло в кабину, обдало лицо, но Шабунин, не медля ни секунды, вывалился из кабины, дернул вытяжное кольцо.

Рывок раскрывшегося парашюта — и тут же удар о землю. Шабунин тяжело ушиб шею. Рядом взорвался самолет.

Приземлился на нейтральной полосе. Долго не мог прийти в себя, затем поднялся и, с трудом преодолевая боль, побрел на восток. Передний край миновал без особых трудностей и вскоре добрался домой. Штурман Московский прибыл чуть раньше, остальные погибли.

Летчику и штурману предоставили двухнедельный отпуск.

Еще с восьмого класса у Володи завязалась дружба с одноклассницей. Позже они полюбили друг друга, в разлуке переписывались, а потом война, блокада. Леля оставалась в Ленинграде.

Когда Володя первый раз был сбит под Ленинградом и, попав к своим, проезжал через осажденный город, ему было не до розысков Лели, он спешил в свою часть. Теперь же, после снятия блокады, Володя решил использовать свой отпуск для того, чтобы найти Лелю.

Через несколько дней они сыграли свадьбу. Двухнедельный отпуск прошел как один день. Оставив жену и мать в Ленинграде, Володя вернулся в часть.

Вместо погибшего Соломонова стрелком-радистом в экипаж Шабунина был назначен стрелок, летавший прежде с Краснухиным, — Рогачев. Одно время он летал стрелком и в моем экипаже, потом стал стрелком-радистом. Но, как ни горько вспоминать, от превратностей фронтовой жизни никто не был гарантирован. 16 сентября 1944 года, после обработки цели, самолет Шабунина не вернулся с боевого задания. На этот раз — окончательно.

Верить в гибель Шабунина не хотелось, все надеялись, что он вернется. Но прошел месяц, и семье послали извещение, что Владимир Павлович Шабунин пропал без вести…».