Памфлеты, фельетоны, рассказы

У нейти зачесались руки. Она схватила указку и постучала ею о край стола.

- Тихо.

И тишина наступила. Укоризненная тишина. Перед классом стояли, глядя в упор друг на друга, беспомощная юность и беспощадная старость.

- Вот вам пример плохого ученика, - начала старая преподавательница. Уроки не выучены, в тетради для сочинений - ни слова. А ну, ответьте: правильно это?

Никто не ответил, и наставница продолжала:

- Нет, неправильно. В наказание Аапо Руоттила всю перемену простоит за доской. А теперь ответьте снова: заслужил он это?

В классе стояла тишина, как в церковной ризнице. Преподавательница сама же ответила:

- Заслужил.

Затем она показала Аапо на доску, на которой четким почерком были выведены слова: "Что для меня всего дороже дома?" - и промолвила:

- Ступай-ка за доску да подумай там.

Мальчик повиновался. Он выглядел жалким, беспомощным мямлей. Чересчур большая блуза и длинные штаны дополняли безрадостную картину - Аапо Руоттила напоминал нищего, тянущего свою лямку.

Как только ненавистная курточка, прятавшая внутри себя мальчонку, скрылась за доской, нежно предоставившей ему убежище, нейти повысила голос:

- Следующим будет урок рисования. Рисовать будете с натуры. Да, да, с натуры. Лена Тупала, ты принесла с собой репу? Ага. Отлично. Положи ее сюда на стол. Именно такую я имела в виду. Настоящая полевая репа с ботвой. Ну ладно, а сейчас ступайте на перемену!

Классная комната опустела, и в нее устремились струи кислорода. Он был общим достоянием, и его хватило и за доску.

Урок начался под знаком репы. И тут вдруг обнаружили, что репа пропала. Она исчезла с учительского стола во время перемены. Взоры всех искали виновного. Но ни у кого щеки не покрылись краской виновности и краешки губ не сводила дрожь признания. Пришлось приступить к допросу. Это была китайская пытка, которой первым подвергся Аапо Руоттила. Волоча ноги, он вышел из-за доски и встал перед классом.

- Ты взял? Сознавайся! - прозвучал первый вопрос.

- Не-а...

- Ты видел кого-нибудь в классной комнате во время перемены?

- Не-а... Кого ж из-за доски-то увидишь?

- Что у тебя в карманах?

- Там ее нет.

- А ну, выверни сейчас же!

Последовало гробовое молчание, словно справляли поминки по усопшему. А затем по классу пронесся, подобно порыву ветра, шепот удивления. В кармане мальчонки оказалась половинка очищенной репы. Это рассеяло туман жалости и согнало строгость с насеста. Сочувствия как не бывало; оно потерялось в общем гомоне и шквале новых вопросов.

- Признавайся без уверток, ты украл репу со стола? Где кожица и ботва?

- Не крал я. Это репа, припасенная мною на завтрак. Я грыз ее за доской.

- Ты украл ее? Припасенная на завтрак, вот еще чего?

- Да-а. Мамка утром с собой дала. Но я еще не проголодался и малость оставил на обратный путь...

- И ты думаешь, тебе кто-нибудь верит? А ну-ка скажи седьмую заповедь.

- Седьмую?

- Да, седьмую!

Во взглядах мальчонки, которые он бросал на своих товарищей, были недоумение и беспомощность.

- Она кажется, начинается "Не посягай...". - Что?

- Да, то есть "Не посягай на ближнего своего...".

- Замолчи! Что ты несешь?

- Не знаю...

- Как тебе не стыдно, ступай обратно за доску! Яакко Вехвияяйнен ответит.

Синеглазый мальчик в последнем ряду поднялся и сказал:

- Нейти, наверное, имеет в виду: не посягай на репу ближнего своего...

- Вон из класса!..

Маленький, тщедушный похититель кислорода удалился из класса. Из-за доски послышался всхлип. Это была мольба о помощи, постепенно перешедшая в ожесточение: еще наступит день, когда и у меня будет чем перекусить, а не только одной репой...

И тут словно незримая фея явилась в класс, проплыла над партами, остановившись возле маленькой ученицы, пробудив и ободрив ее. Ученица подняла руку и, получив разрешение, сказала:

- Разве нейти...

- Что? Говори, раз уж ты собралась говорить!

- Я только... Да я ничего. Я хотела только спросить: разве нейти не убрала недавно репу в книжный шкаф?..

Душа, всхлипывавшая за доской, была услышана. Всхлипывания прекратились. Волна жалости и сострадания всколыхнула класс. Репа нашлась в книжном шкафу. Учительница как-то сразу посерела. До ее сознания дошла печальная неизбежность: предстояло сделать шаг, решающий шаг - не по пути унизительного извинения, нет, еще дальше, - уйти на пенсию. Судьба ее решалась под знаком репы.

- Аапо, сядь на место, - сказала она надтреснутым голосом.

Мальчонка поплелся к парте, а мысль его была занята тем, как бы откусить кусочек репы. Он неожиданно для себя проголодался. А седая девица, вздыхая, села за кафедру, потерла виски и устало промолвила:

- Сегодня у нас не будет рисования. Можете отправляться по домам.

Она выдержала небольшую паузу, а затем добавила более решительным тоном:

- И помните, чтоб больше не было реп на завтрак!

Жертва эпидемии