Памфлеты, фельетоны, рассказы

- Плюнь ты на свою практику, у тебя от нее только больше морщин становится, - убеждала г-жа Фордхем своего мужа, который впал в беспредельный пессимизм. - Уедем из этого паршивого городишки. Я уверена, что в другом месте тебя ждет большое будущее. Ну, милый, выше голову! Ты же полон энергии и к тому же у тебя такой волевой подбородок...

- Подбородок, подбородок, волевой подбородок! - сердито огрызнулся специалист. - У Муссолини тоже был подбородок, но это не помогло ему обеспечить себе великое будущее.

На протяжении двух недель на прием к д-ру Фордхе-му не явился ни один пациент. Охота на сборщиков собачьего налога и почтальонов была запрещена. Если же какая-то сердитая собачонка и кусала своего владельца, тот сам зализывал свои раны и помалкивал. Но затем небо над д-ром Фордхемом немного просветлело. Национальный союз собаководов направил правительству обращение, в котором содержались следующие положения:

1. В нашей свободной стране каждый волен делать все, что ему вздумается. Собаки тоже должны иметь полную свободу собраний и передвижения, особенно в период собачьих свадеб, поскольку это способствует преодолению сегрегации, о которой сейчас так много говорят.

2. Бесчеловечно и противозаконно заставлять собак носить намордники, не дающие им возможности обнюхать ДРУГ друга не только в период собачьих свадеб, но и в обычное время.

3. Почтальоны и сборщики собачьего налога должны быть одеты в такую форму, которая была бы не по зубам собакам.

4. Шерифа Нью-Джонсона следует немедленно отстранить от должности ввиду его действий, оскорбляющих всю нацию и особенно друзей собак, а вместо него избрать человека, который уважал бы свободу всех налогоплательщиков.

5. Если нынешний запрет не будет немедленно отменен, мы, избиратели, на следующих выборах больше не проголосуем за членов законодательной комиссии. Ограничение свободы граничит с национальным позором, особенно если оно направлено против собак - гордости нашей страны.

Благородный призыв в защиту такого прекрасного дела привел к великолепным результатам. Через неделю собаки Нью-Джонсона получили свободу лаять и кусать, причем не только сборщиков собачьего налога и почтальонов.

Однако пострадавшие больше не являлись на прием к доктору Фордхему. Неверный диагноз, поставленный им Сандерсу, навлек на него сперва подозрения, а затем явился причиной специального расследования. Шериф, которого не только не отстранили от должности, а напротив, облекли дополнительными полномочиями, пригласил д-ра Фордхема сперва к себе в гости, а на следующий день в участок. На продолжительном перекрестном допросе выяснилось, что д-р Фордхем по профессии был собаководом. Титул доктора медицины он купил у своего близкого родственника - ректора двух .малоизвестных частных университетов.

После трехлетней врачебной практики в идиллическом городке Нью-Джонсоне г-ну Фордхему пришлось убедиться в том, что, кроме могильщиков, остальным вновь приходится начинать свою работу с самых низов.

Г-жа Фордхем горевала не столько о муже-неудачнике, сколько о том, как бы побыстрее найти себе нового супруга. О прочих ее добродетелях можно было бы рассказывать долго, но они вряд ли интересуют кого-либо. Кроме того, самые смачные сплетни рассказывают всегда шепотом.

Мой незнакомый собеседник

Мы, финны, пользуемся за рубежом несколько сомнительной репутацией. В этом мне довелось убедиться недавно в ресторане московского аэровокзала, где я дожидался самолета на Хельсинки. Время ожидания, как известно, тянется томительно и пролетает незаметно лишь в том случае, если вам подвернется собеседник. Мне подвернулся. Им оказался моложавый на вид брюнет, который подсел ко мне за столик и разоткровенничался о своем далеком турне. Месяц тому назад он отправился из ФРГ в Грецию, а оттуда далее через Турцию в Югославию и Румынию и намеревался теперь посетить Хельсинки. Речь его пестрила немецкими, французскими и английскими словами. Но мне не представляло особых затруднений понять его, так как я в юности увлекался эсперанто. Зато мне было значительно труднее самому изъясняться на чужом языке, несмотря на то, что у меня в придачу имеется пара здоровых рук. Но я на редкость талантливый слушатель, что объясняется многолетним опытом супружеской жизни. Во избежание недоразумений должен тут же заметить, что дома у нас царит полная демократия. Все члены семьи пользуются равным правом голоса, но в придачу к этому жена обладает громким голосом. Временами она журит меня за то, что я немногословен. Что ж, быть может, это так, но все лишь потому, что мне так редко удается вставить словечко.

Будучи отлично вымуштрованным слушателем, я ни разу не перебил своего собеседника, речь которого лилась сплошным потоком без точек или запятых, вопросительных или восклицательных знаков. Он позволил себе небольшую паузу и спросил.

- Вы не спешите?

- Нет.

- Дожидаетесь кого-нибудь?

- Да!

- Жену, брата, сына, любовницу?

- Нет.

- Чего же вы в таком случае дожидаетесь?

- Самолета на Хельсинки.