Паломник

Девушки что-то говорили, но Найл не слышал их слов, они что-то переключали, включали… Юноша повернул голову вправо и увидел Стиига в кресле-качалке.

Старец улыбнулся, встал и предложил Найлу проследовать за ним в кабинет, там указал на кожаный диван, а сам расположился на вертящемся стуле за огромным письменным столом, на котором стояли телефонный и факсимильный аппараты и компьютер. На соседнем столике, слева, оказался ксерокс.

– Это обычный кабинет конца двадцатого века, – сказал Стииг. – В таких офисах работали тысячи людей по всей Земле. Ты хотел подробнее узнать о средствах связи? Наверное, сейчас тебя уже не интересуют глиняные черепки? И вся история письменности?

– Ну, если только вкратце, – тут же показал свою любознательность Найл.

– Смотри, – предложил Стииг и на стене напротив Найла тут же возникло изображение: пустыня, потом несколько мутноватая река, город, с другой его стороны снова пустыня и возвышающиеся в ней три монументальных сооружения.

– Это египетские пирамиды, – пояснил Стииг. – Известный заупокойный ансамбль в Гизе. Все боится времени, но время боится пирамид, говорили когда-то. Кстати, они стоят до сих пор – уже несколько тысячелетий.

Затем изображение сменилось, и Найл снова увидел реку, но в каком-то другом месте – и заросли какого-то водного растения, чем-то напоминающего и осоку, и тростник. По большей части высота его достигала двух метров, но встречались и отдельные экземпляры, вытянувшиеся на пять. Потом взору юноши представилась мастерская, где белую губчатую сердцевину стеблей, которые он только что видел на реке, разрезали на тонкие пластинки, расстилали их на плоской поверхности и склеивали по краям. На первый слой настилали второй волокнами поперек.

После этого листы высушивали на солнце, затем прессовали и шлифовали. По несколько листов склеивали в длинную ленту, скатывали в рулон и тогда писали на них тростниковыми перьями.

Впервые бумага в том ее виде, в котором ее привыкли воспринимать люди, покинувшие планету Земля, была получена в Китае во втором веке первого тысячелетия. Человечество смогло произвести свыше шестисот видов бумаги и изготовлялась она главным образом из древесины.

Затем появились телеграф, телефон. Потом пришло время факсимильной связи и электронной почты. А затем мир опутала паутина. Всемирная Паутина, как ее называли в двадцатом веке.

– Что?! – удивился Найл. – Уже тогда паутина висела над всем миром?

– Ну не совсем так. Та паутина связывала весь мир невидимыми нитями. Это было средство связи, средство общения между людьми, находившимися в сотнях миль друг от друга. Они посылали друг другу информацию, узнавали новости, знакомились, женились при помощи этой паутины.

– Но кто ее сплел?! – воскликнул Найл. – Пауки? Но ты же сам говорил, что они в те времена были крохотными!– Ее создали люди, – сказал Стииг. – Гениальные люди своего времени. И эта паутина служила на благо людей, хотя попадались и такие, кто хотел нести другим зло. Они придумывали вирусы и разрушали то, что создали до них. Но люди находили средства борьбы с вирусами. Это был нескончаемый процесс. И прогресс шел постоянно, в вечной борьбе добра и зла. Рождались новые идеи, рождались новые гении, и Всемирная Паутина становилась все более совершенной. К ней подключались все новые и новые люди. Не выходя из дома они приобретали новых друзей. Например, не выходя из этого кабинета ты мог бы познакомиться с кем-то, проживающим севернее Великих Озер.

При упоминании озер Найл вспомнил, что в пришедшем сегодня от таинственного отправителя послании говорилось о Больших Озерах. Найл тут же поинтересовался у Стиига, что мог иметь в виду просящий о помощи.

Стииг был рад помочь. На стене мгновенно возникла карта, изображающая пять озер, на каждом из которых было написано название – Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри и Онтарио. Найл тут же узнал их – именно эти озера ему сегодня показали с высоты птичьего полета.

– Перед тобой – крупнейшее скопление пресной воды на земле, – сообщил старец. Озера связаны каналами, по которым раньше ходили суда. Там было много портов, процветало рыболовство, кипела жизнь.

– А сейчас там есть жизнь?

– Жизнь есть везде, ты же знаешь, Найл. Ты родился в пустыне, которую многие считают непригодной для жизни, и большинство тех, кто поселились в этом городе, умерли бы там через несколько дней, не так ли? Но ты не испытывал особых проблем и знаешь, что в песках кипит жизнь. Что за жизнь сейчас существует у Великих Озер – или Больших Озер, как их назвал ваш таинственный собеседник – ты сможешь узнать, только лично отправившись туда. Ведь ты уже принял решение отправиться? И не только ради того, чтобы помочь паукам, а чтобы попробовать найти других людей, подобных тебе. И влить в город свежую кровь, не так ли?

Найл кивнул. Он, как правитель города, должен был думать о его будущем, а свежей крови было мало и если ее не находить в достаточном количестве и как можно быстрее, то человечеству – той части, к которой относился Найл – грозит вымирание.