Паломничество жонглера (фрагмент)

На площади Горелых Костей в который раз вскипал бой быков. Не традиционный, новогодний, а внеплановый, случившийся по стечению обстоятельств. Во-первых, какой-то дурень из пригородов приволок сюда, в Тресканные Кварталы столицы, на продажу бугая. Во-вторых, другой дурень, уже из местных, вместе с приятелями вел местного же быка на случку. (...или на бойню? - мнения были самые разные, и Жокруа К`Дунель, следивший за событиями с каменной статуи мужика с веслом, на которую он взобрался в самом начале инцидента, так и не мог решить, кто же таки прав и куда вели второго быка; да это было и неважно). Аккурат на площади Горелых Костей пути обоих быковладельцев и их рогатого имущества пересеклись. В результате чего множество честных (во всяком случае, не пойманных за руку) горожан сейчас уподоблялись захребетным пийфикам, карабкаясь повыше и оглушительно вереща, - этакое мгновенное единение с Сатьякалом. Души двоих, впрочем, уже отправились во Внешние Пустоты, а быки, шалея от запаха крови, долбали копытами булыжник мостовой, ревели и тыкали друг в друга спиленными на концах рогами.

Жокруа К`Дунель почувствовал, как чья-то вкрадчивая рука касается его бедра и ползет выше, к тому ценному, от чего капитана вполне легко (как казалось обладателю руки) можно было избавить.

- Сброшу вниз, - пообещал он сухощавому карманнику, примостившемуся на коленях мужика с веслом. Паренек состроил невинную рожу, но руку убрал.

Жокруа мысленно усмехнулся: будь на нем капитанский мундир, этот сухощавый не решился бы на такое; он вообще крепко задумался бы, карабкаться ли на статую, где уже примостился капитан гвардейцев. Но прогулки без мундира имели свои преимущества, к тому же теперь, с подписанной самим королем отпускной на месяц, К`Дунелю как бы и не полагалось носить форму. Сейчас он не на службе, он - один из множества законопослушных горожан. И, как и они, застыл над мостовой и ждет, чем же закончится выяснение отношений между бычарами. Угораздило же!..

Другие зрители со своих висячих мест совсем не торопились вмешиваться в ход поединка. Появление отряда "драконов" или, допустим, "сколопендр" тоже не предвиделось - Тресканные Кварталы были, конечно, не сравнимы с Вонючими или Крысиными, но и сюда доблестные стражи порядка наведываться не любили. Местные обитатели относились к ним с пылкой взаимностью (и в этом таилась еще одна причина того, что К`Дунель предпочитал являться в "Бесноватую свечу" в штатском).

Словом, впереди у капитана намечалось как минимум полчаса отсидки на мужике с веслом; а ведь в "Свече" его дожидались, Змея язви этих быков!

- Эй, там! Есть у кого-нибудь арбалет или хотя бы самострел? - рявкнул он висевшему на стенах мужичью. Те гоготнули: - Спрашиваешь! У каждого в кармане по арбалету! Тока болты, прикинь, дома забыли.

- А ты чё ж, - добавили с соседней крыши, - без арбалета не справишься? Меч у тебя есть? - есть. Ну так и давай, сделай их. А то уже холодно тут и неуютно, и дети дома плачут-дожидаются.

Меч у К`Дунеля действительно был, но иметь дело с двумя обезумевшими быками как-то не хотелось. С другой стороны, тот, с кем у него назначена встреча в "Бесноватой свече", может не дождаться и уйти, сделав неправильные выводы. Которые грозили К`Дунелю многими неприятностями, в том числе и насильственной смертью от рук какой-нибудь второсортной банды наемных убийц.

Проклиная всех бычьих родичей до седьмого колена, К`Дунель слез на мостовую.

- Гляди, а мужик-то всерьез решил!.. - неслось вслед.

Он сдернул плащ, припоминая осенние пляски с быками, которые видел когда-то в Таллигоне ("Ты там еще кое-что видел... помнишь? - в позапрошлом году..."). Мотнул головой, отгоняя неуместные мысли, потянулся за клинком.

Один из быков, иссиня-черный, похожий на сошедшую с пьедестала статую с Моста Цветов, повернул к капитану свою лобастую голову. По щеке у зверя текла кровь, и этим он еще больше напоминал статуи быков с Моста, только у тех потеки - от голубиных посиделок.

Бык поглядел на К`Дунеля мутным взглядом - и заревел от боли, когда соперник, тощий, рыжий, с клочьями выпадающей шерсти, боднул его рогами в шею. Удар был настолько сильным, что, даже затупленные на концах, они пропороли кожу; кровь хлестнула фонтаном. Иссиня-черный по-человечьи охнул и грузно завалился на бок.

Рыжий отпрянул, раздувая ноздри, - а в следующий момент уже мчался на капитана. Тот шевельнул плащом в левой руке, заведя правую за спину, готовый в любой момент ударить. К`Дунель не обольщался по поводу собственных способностей и вообще-то надеялся, что быки будут заняты друг другом и не обратят на него внимания. Теперь капитану оставалось благодарить Цаплю Разящую за проявленную милость: все-таки один противник лучше, чем два.

На помахивание плащом рыжий не купился - или, может, попросту не обратил на него внимания; он мчался строго на К`Дунеля и пыхтел, словно одышливый новобранец на плацу. В темных, неживых камнях его глаз капитан видел смерть, но - он знал - точно такая же смерть сейчас угнездилась в его собственном взгляде.