Паломничество жонглера (фрагмент)

Оба махсрая резко прыгнули в разные стороны и поднялись на задние лапы. Раскачиваясь из стороны в сторону, они принялись пощелкивать пальцами, причем звуки получались четкие, ритмичные, завораживающие. Чтобы не подпасть под их влияние, Фриний не придумал ничего лучше, чем по-босяцки заорать популярную в моряцких кабаках "Капитан Дырявый Борт прибыл в Нуллатонский порт..." Впечатлились все - и махсраи, и спутники Фриния; впрочем, Быйца быстро смекнул что к чему и принялся подпевать: "....а ниже ватерлинии он зарос актиньями!"

К счастью, Иссканра пение не вдохновило - он помнил махсраев по Сна-Тонру и знал, на что они способны. Прыжок, взмах мечом, еще прыжок оставшийся в живых махсрай прекращает щелкать пальцами и все-таки, приоткрыв клюв, плюет в Иссканра своей ядовитой слюной, но парень успевает увернуться, одновременно делая выпад, - и лезвие отделяет голову чудовища от тела.

- ...в пучине не сгинул, не шел он ко дну - он в кружке своей утонул! - жизнеутверждающе закончил балладу Быйца.

Иссканр засмеялся, счищая с клинка вязкую, фиолетового цвета жидкость. А потом тихо произнес:

- Вот уж не думал, что повстречаю их здесь...

"Кажется, это не самое страшное, что ожидает нас в Лабиринте", подумал Фриний.

Но промолчал. Медленно, делая вид, будто ничего особенного не случилось, он опустил занесенный для удара посох и в который раз поморщился из-за боли в мизинце.

Похоже, никто ничего не заметил. Они и не должны. Они ведь не понимают... да не допустят зверобоги, чтобы поняли!

Мизинец болел невыносимо.

* * *

Кормили в холодной так себе. А вот ходили сюда все, кому не лень. Прямо день открытых дверей устроили, как в каком-нибудь ллусимском Храме Первой Книги.

Сперва спустился таариг. Значок он уже прицепил, кафтан поменял лысина, правда, блестела тусклее, и в глазах сонливость пропала.

- Я тебя помню, - сказал он без обиняков, - ты сюда не первый год приезжаешь, так? Но раньше всегда был в компании, а теперь заявился один. С чего бы вдруг?

Кайнор собрался было что-то выдумать (кое-какие заготовки на этот случай у него имелись), но "ихняя справедливость" покачал головой:

- Правду. Учти, иначе ты у меня отсюда никогда не выйдешь. А если Узел долго будет на нас лежать... - и снова покачал головой, мол, ты же не дурак, должен понимать.

Кайнор понимал - и очень хорошо.

- Гонятся за мной - вот и пришлось дать дёру. Так, один тамошний рогоносец застал в постели со своей женой, вот я и подался в бега прямо в чем был. Думаю встретиться со своими в столице.

- Ну как знаешь, - сказал, поджав губы таариг. - Не хочешь говорить правду - не говори. Но захочешь, чтоб я тебя выпустил, придумай другую историю, чтобы концы с концами сходились. Объясни, например, зачем переодел в свое платье Кнурша, если действительно от рогоносца удирал. И, - добавил он, уже стоя у двери, - сделай так, чтобы Узел исчез. Тогда и поговорим.

Господин Туллэк, врачеватель, явился много позже. Кайнор успел как следует вздремнуть и проснулся от какого-то стука - создавалось впечатление, будто во дворе открыли столярную мастерскую. Некоторое время он лежал, ловя ускользающие клочья дремы, а потом дверь в камеру с грохотом распахнулась и пришлось-таки вставать.

- А-а, это вы... - Гвоздь зевнул и сел на ободранном тюфяке, всю солому из которого, кажется, давно вытащили крысы. - Что, уже утро?

Господин Туллэк дождался, пока один из стражников принесет и поставит у стены табурет - на котором врачеватель и устроился, вытянув правую ногу, и опершись руками на трость. По просьбе господина Туллэка стражник вложил в гнездо на стене зажженный факел. Наконец лязгнула дверь и они остались вдвоем.

- Так вы думаете, сейчас утро, - переспросил врачеватель, внимательно глядя на Гвоздя. - Сколько, по-вашему, времени прошло с тех пор, как вы оказались здесь?

- Часов семь-восемь, а то и больше.

- Десять, - отрезал господин Туллэк. - Я нарочно воспользовался клепсидрой, чтобы точно знать. В конце концов, все эти пружины-колеса в часах со стрелками могут сломаться, но отверстие в стеклянных колбах вряд ли расширится или сузится или вода станет капать медленнее, верно?

Кайнор кивнул, размышляя о том, далеко ли ушел стражник и сможет ли он сам в случае чего справиться с сумасшедшим врачевателем.

- Не удивляйтесь, - промолвил тот, - лучше выгляньте в окно.

Конечно, называть окном эту щель у самого потолка было тем еще преувеличением, но Гвоздь решил не занудствовать. Он стал ногами на койку и выглянул наружу. Холодная располагалась в здании местного, с позволения сказать, центра королевской власти - точнее, в подвалах дома, где таариг вершил свой справедливый суд, а также (в свободное от работы время) жил. Здесь же он, судя по звукам, доносившихся со двора, на досуге занимался столярничаньем - так, для души. Окно камеры Гвоздя выходило во внутренний двор упомянутого здания; здесь сейчас царил полумрак, валялся у перевернутой повозки, позевывая, кудлатый пес да брела к колодцу служанка с пустыми ведрами. То ли раннее утро, то ли вечер - не понять.