Палм-Бич

- По контракту? По контракту с "Блэсс"? Было похоже, что Каттинг сейчас упадет в обморок, что слово "контракт" совершенно не знакомо ему, - какой-то глагол, может быть, на суахили. - Нет. Не по контракту. В копании "Блэсс" мы никогда не заключали контрактов. Джентльменское соглашение...

- ...имеет примерно ту же цену, что и смешанная метафора, - отчеканила Лайза, заканчивая предложение Каттинга.

Она обратила внимание на то, что он употребил прошедшее время, говоря о компании "Блэсс". "Червяк подполз. Он уже наполовину взобрался на острие бритвы". Лайза глубоко вздохнула. Не запах ли это власти смешивается с ароматом ее духов "Палома Пикассо"?

- Да, - проговорила она задумчиво. - Джентльменские соглашения не много стоят, когда "джентльмен", с которым их заключили, лежит плашмя на столе в уэст-палмском морге.

Стивен Каттинг встал и выпрямился во весь рост.

Так вытягиваются перед командой, снаряженной для расстрела.

- Должен ли я понять это так, что вы решили отказаться от моих услуг? задал он бессмысленный вопрос. - Если так, то, я уверен, вы согласитесь, что должна быть какая-то компенсация. За все эти годы.

Настал момент для завершающего смертельного удара.

- Мистер Каттинг, я хочу, чтобы вы вылетели отсюда на улицу не более чем через пятнадцать минут, и вы ничего не получите. И позвольте мне сказать вам следующее. Если вы возьмете отсюда хоть что-нибудь, даже эти чертовы карандаши, я лично затаскаю вас по судам, и да поможет мне Бог.

Глава 16

Маленький Скотт Блэсс знал, что это очень важный день, но не совсем понимал, почему. Какая-то устрашающая личность под названием "мама" должна была приехать и нарушить покой в его уютном мире, и ему это не очень-то нравилось. Он плотно прижался носом к сетке забора аэропорта; его трясло, отчасти от волнения, отчасти из-за прохлады утреннего воздуха. Его маленькая ручка спряталась в большой руке миссис Мак-Тэггарт.

- Няня, а мама хорошая? - спросил он неуверенно.

- Конечно, мама хорошая.

Ответу недоставало уверенности, и Скотт уловил это.

"Мама такая же хорошая, как рисовый пудинг, вареные овощи, мытье головы".

Чувствуя, что ей, видимо, не удалось убедить аудиторию, мисс Мак-Тэггарт усугубила свою ошибку.

- Все мамы хорошие, - добавила она не вполне искренне.

- Жаль, что я не пошел сегодня в школу. Школа "Монтессори", находившаяся на Флэглер, и нежная забота обожаемой мисс Хейди казались определенно более предпочтительными, нежели это маленькое путешествие навстречу неизвестности. Хотя смотреть на самолеты всегда интересно.

- А мама в этом самолете?

- Нет, дорогой. Это маленький самолет. Мама прилетит на большом.

Это соответствовало его ожиданиям. Вполне очевидно, что мама - это нечто огромное, приезжающее на огромных вещах и вызывающее огромную суету. Иначе чего бы ему тут делать в своих лучших серых фланелевых брюках, черных ботинках и сверхчистой белой рубашке? Он вздохнул и сказал то, что думал:

- Я думаю, мама мне не понравится.

- Глупости, дорогой. Мамы всем нравятся. "Кроме меня", - подумала миссис Мак-Тэггарт, поправлял широкий пояс своей безукоризненной униформы. Добрая шотландка вообще не могла понять, как можно поступать с ребенком так, как Лайза обошлась с бедным маленьким Скоттом! Бросить мужа через неделю после свадьбы, оставить ребенка на чьем-то попечении и не показываться в течение пяти лет - это представлялось странным, жестоким и совершенно неоправданным наказанием. За это время и она узнала о папаше кое-что, отчего даже ее холодная кровь стыла в жилах. Может, это и оправдывало уход, но, конечно же, не давало повода с таким бездушным безразличием отнестись к невинному младенцу. К счастью, она оказалась рядом и заполнила пустоту. Теперь она любила этого ребенка так, словно сама родила его. Папочку держали на расстоянии, а когда временами он пробовал вмешаться в воспитание Скотта, то ощущал на себе всю остроту ее кельтского языка, а испытывать это повторно он, в отличие от Оливера Твиста, не имел ни малейшего желания.

Так Скотт достиг возраста, к которому, как считают иезуиты, завершается формирование характера, не зная ни отца, ни матери, и, несмотря на отчаянные попытки заменить их, все это оставило свой след. Скотт был довольно уверен в себе, но это было чисто внешнее впечатление. Он казался лидером и вроде бы готов был к любым приключениям, но за этим скрывалась маленькая хрупкая душа, одинокая и уязвимая, таившая огромную пустоту там, где полагалось быть отцу и матери. Этого Нелли Мак-Тэггарт не могла, да и не хотела простить Лайзе Блэсс. Этого - и ее неожиданного и нежелательного возвращения. Если она сейчас придет и попытается предъявить свои права на то, что так безнравственно и бездумно бросила, это может совершенно уничтожить Скотта, погрузить мальчика в полное недоумение, замешательство и смятение.