Палиндром

– И кто на этот раз? – из-за спины до Мистера президента донёсся полусонный голос первой леди.

– Не важно. – Не поворачивая головы, несколько недовольно ответил Мистер президент.

– Тогда тем более, зачем переживать. Да и вообще, не принимай близко к сердцу, оно у тебя всего лишь одно, а этих раздражителей и не сосчитать. – Судя по удаляющемуся голосу первой леди, то она скрылась обратно в спальне. Мистер президент со своей стороны поморщился, он не любил, когда его же слова отпускаются в его адрес, – а этой своей многозначительной фразой, он в своё время во многом важном убедил первую леди и как результат, подвёл итог под некоторыми поползновениями на свой счёт с её стороны, – и хотел было что-нибудь этакое, авторитетное сказать в ответ, но взгляд мужика с портрета на него, не то что бы убедил его этого не делать, а он навёл его на весьма глубокую мысль.

– Так ведь она под этим выражением имела в виду… – Мистер президент, осенённый догадкой, перевёл свой взгляд на двери и при виде их домыслил эту свою догадку. – Не держи двери открытыми. Вот, что она хотела сказать… дура. – Как-то уж мягко он добавил последнее слово. Отчего оно даже поменяло весь свой негативный смысл, с глубокомысленного заблуждения по вопросам смыслового содержания окружающих вещей на наивную беззаботность, с которой так наивно смотрят на окружающий мир некоторые не обременённые заботами люди.

Глава 4

Неподкупный человек

– Неподкупный человек. Хм. По мне так слишком туманно, пространно и вообще малопонятно звучит. – Одновременно поглядывая куда-то вперёд, в неизвестную даль, сквозь деревья и по обеим сторонам проходящей посередине этой аллеи дорожки, сказал Простота, обращаясь к сидящему рядом с ним на скамейке человеку с именем Верно. Которого можно было охарактеризовать, как человека понимающего, раз он к нему обращается, плюс к этому, он был человеком не определённой профессии – с виду вот так по нему и не скажешь, кем бы он мог быть, всё на нём было самого обычного покроя – и, судя по его серьёзному выражению лица, то он был готов иногда думать и размышлять, а не следовать современным бездумным поветриям.

Впрочем, и сам Простота был ничем, ни хуже, ни лучше своего товарища, а он, можно сказать, соответствовал тому, что тот из себя представлял. И если насчёт того, что Простота пытался высмотреть сквозь эти ветви деревьев, было сложно сказать, то вот по поводу того, куда косился он своим взглядом, то тут без вариантов – точно на мимо проходящих прохожих.

– А что, собственно, значит это определение человека? – откинувшись на спинку скамейки, риторически спросил Простота. Немного выждал времени, чтобы его собеседник более внимательно отнёсся к этому его вопросу, и может быть даже и присоединился бы к нему, придумав несколько вариантов ответа на этот и не вопрос, и только после этого принялся рассуждать.

– Во-первых, из этого заявления я могу сделать вывод, что это всё-таки голословное заявление – если бы сделавший это заявление человек, собственноручно на себе проверил подкупность нашего клиента, то он бы со мной не разговаривал, а значит, он всего лишь интересовался (зачем, то это другой вопрос) и всего лишь был наслышан об этом. Во-вторых, эта его неподкупность вызывает не столько восхищение, сколько непонимание у людей, столкнувшихся с такого рода неизвестным для себя явлением. А всякая касающаяся нас неизвестность или не укладывающееся в привычное понимание вещей явление, всегда вызывает вопросы и на первых порах удивление, со своим непониманием всего происходящего, и со своим желанием докопаться до сути проблемы.

– Мне, кажется, что это во-вторых, исходит от тебя. Слишком уж оно мудрёно звучит. – Сказал Верно, для демонстрации своей убеждённости закинув ногу на ногу. Простота же тихо покосился на Верно и поинтересовался у него, с чего это он взял.

– Человек более практичен, чем это выглядит в теории – он всегда ищет менее затратные, прямые пути. И если он натолкнулся на такого рода препятствие, то он для начала будет искать обходные пути (они хоть и существенно увеличивают путь для достижения цели, но если есть в них необходимость, то они всё равно будут менее затратными), а уж затем, если конечно, другого выхода не отыщется, то попытается понять суть возникшей проблемы. – Сказал Верно.

На что Простота, и мог, и хотел много чего возразить, но на той стороне улицы, куда Простота до этого смотрел сквозь деревья, к крыльцу напротив них находящегося весьма представительного дома, о чём говорила повешенная на входе в него золотом теснённая табличка, подъехало два представительского класса автомобиля, из которых ожидаемо должны были появиться такого же рода и вида люди (не нужно объяснять почему), и это всё (включая ожидание) отвлекло Простоту. И он вместе с Верно отвлёк всё своё внимание на происходящее там, у этого, скорей всего, чьего-то представительства.