Палец

— Ты заткнёшься, сядешь в Машину и поедешь с Семенычем домой. — спокойно сказал Аркаша, а потом добавил, — чтобы в бригаде я тебя больше не видел.

Аркаша отпустил Толика, тот амебой скатился на первый этаж и через секунду сидел в машине, не забыв, однако, прихватить свою пилу. Аркаша и Семеныч тоже спустились вниз. Аркаша нырнул в кузов газели и вынырнул обратно с баллоном краски.

— Воевать? — спросил Семеныч. Аркаша кивнул.

— Ты смотри, — предупредил Семеныч, — жопники, они как китайцы, только еще опаснее.

Аркаша похлопал его по плечу и тут же пошел в атаку. Еще с крыши он заметил припаркованный за домом автомобиль. Тот явно принадлежал Болтливому, потому как до сих пор Аркаша его ни разу не видел. Этот-то автомобиль и стал Аркашиной целью. Он, правда, сначала вальяжно прошелся около окон, в надежде что кто-нибудь выскочит и покидаться фразами ему прямо в лицо. Но из дома раздавались крики, Юра и его друг о чем-то спорили между собой. «Они еще и между собой грызутся, — подумал Аркаша, — извращенцы. Вот толи мы, нормальные люди». Не обращая внимания на крики, Аркаша подошел к машине и выписал то, что было угодно его мстительной душе. Затем так же спокойно вернулся обратно, перешагнув через двадцатисантиметровый заборчик.

— А не боишься, что правда заяву напишут? — спросил Семеныч.

— Ага! Щас! это раньше мне шухериться стоило, а теперь я свободный художник, борющийся за очищение нации от скверны проклятой содомии.

— Аркаша, тебе голову надуло? — спросил Семеныч, не ожидавший такого пассажа.

Не успел Аркаша ничего ответить, как недовольный Юрин друг, прихрамывая перебинтованной ногой, подскакал к машине. Он уже не стал ничего кричать, увидев надпись оставленную Аркашей, побоялся. Но в глазах его читалось много больше слов. Он сел в машину и отъехал, когда он проезжал мимо Аркашиного участка, Семеныч наконец разглядел послание оставленное укладчиком. «МУЖЕЛОШКА» — красовалось от переднего до заднего крыла.

— А это от какого слова? — спросил Семеныч

— Лошок, конечно, — сказал Аркаша, и довольно усмехнулся, — сам придумал.

— Ты как тут ночевать-то будешь?

— Да нормально, ружье под боком. Да тем более этого первые же менты примут, перекрашиваться заставят, а иначе статья о пропаганде.

Семеныч вздохнул, посмотрел на Аркашу, пожал ему руку и сел в машину. И вместе с молчащим Толиком и его китайской циркулярной пилой они поехали в Москву. Оставив Аркашу наедине с его «раем».

Аркаша приставил двери к проемам, бросил спальник поближе к буржуйке, разулся, лег в мешок и набрал номер Ани. Гудки шли бесконечно долго. Аркаша повторил набор, все повторилось. Еще три раза вызывал он номер и три раза слушал гудки. Наконец Аркаше это надоело, он устроился в спальнике и попытался уснуть. Но сон не шел. То влево, то вправо, то вкруговую ворочался Аркаша в спальнике. Не спится и все, вот хоть тресни. Аркаша, было, думал пойти до дома гомогея, да разбить еще одно окно, чтоб тому стало вконец страшно. Но было лениво. Наконец, не придумав ничего лучше, он встал, поднялся на второй этаж и включил лампочку у потолка. Аркаша еще раз, набрал Анне — бестолку. Он оставил сотовый лежать прямо на оконном проеме, потому как именно там телефон показывал два деления приема сигнала, хотя везде по дому он то пропадал, то был минимальным, затем завел циркулярный станок и, замерив высоту стен, стал пилить доски на обшивку. Второй этаж он мечтал изобразить в дереве.

Сотую доску он пилил уже на полном автомате, все быстрей и быстрей отбрасывая доски, и извлекая из пачки новую. На двухсотой закурил. Не успел он сделать и трех затяжек, как за окном почудилось ему какое-то движение, он повернул голову. Внизу под окном послышалось шуршание и топот ног. Нет показалось. Аркаша повернул голову обратно, и все поплыло у него перед глазами. Его большой палец, его ценность и прелесть, подпрыгивал отдельно от руки на свежераспиленной доске. А рука, истекая кровью, лежала на второй половине. Аркаша не почувствовал ничего, как будто этот палец не у него отпилен, а у какой-то чужой, внезапно взявшейся ниоткуда руки. Нет, это был его палец, и чем больше он это осознавал, тем сильнее его крутило. Сигарета выпала из его рта прямо на живот, Аркаша дернулся, чтобы стряхнуть ее и чуть не выпал из окна второго этажа. Внизу что-то звякнуло, но Аркаша не обратил на это внимание. Он схватил палец, прижал к груди и побежал вниз. Там, в поисках того чем замотать, руку и остановить кровь, нашел только трусы. Решив не заморачиваться на предрассудках, он вместо руки замотал палец и остановился посреди комнаты, пытаясь сообразить, что делать дальше. Звонить! Он побежал обратно на второй этаж. Подлетел к оконному проему — телефона не было. Теперь он сообразил, что звякнуло тогда у него за спиной. Он снова вниз. Телефон лежал на бетонном основании у дома, разлетевшийся на несколько частей. Экран был разбит, но в надежде, что это не помешает, Аркаша рыскал по земле целой рукой, в поисках батарейки. Он нащупал аккумулятор и кое-как запихнул его в аппарат. Нажал на кнопку. Тишина. Аппарат был мертв.