Палая листва

Наряд Аделаиды был бы забавным, если бы не ее руки (поразительно красивые и необыкновенно белые), своим очевидным аристократическим благородством скрашивавшие нелепость и фальшь во всем ее облике. Именно в то мгновение, когда он проверил, застегнута ли пуговица рубашки, я поспешил сообщить:

– Моя жена во втором браке, доктор.

Светлое лицо Аделаиды изменилось, его словно омрачила туча. Но она не смутилась, все с той же улыбкой, хотя и с чуть меньшей церемонностью во взгляде, чем мгновение назад, когда мы входили в гостиную, протянула руку.

Приезжий, по-военному щелкнув каблуками, слегка коснувшись виска кончиками пальцев, шагнул к ней.

– Да, сеньора, – сказал он. Но не назвал своего имени.

И лишь заметив, как пожимает и встряхивает он красивую руку Аделаиды, я обратил внимание на его неуклюжесть и вульгарность.

Он сел на другом конце стола, среди сверкающего хрусталя и стройных канделябров, и там выделялся своей несуразностью, как пятно супа на скатерти.

Аделаида разлила вино по бокалам. Подавив в себе первоначальное волнение, всем своим видом она как бы говорила: «Хорошо, все будет так, как должно, но за тобой объяснение».

Когда она разлила вино и присела по другую сторону стола, а Меме готова была подавать, он откинулся на спинку стула, положил руки на стол ладонями вниз и сказал с улыбкой:

– Послушайте, девушка, сварите-ка немного травы и принесите мне вместо супа.

Меме не тронулась с места. Хихикнув, но сдержавшись, она взглянула на Аделаиду. Аделаида, улыбаясь немного смущенно, уточнила: «Какой травы, доктор?» И он своим мычащим голосом жвачного животного ответил:

– Самой обыкновенной, сеньора; какую едят ослы.

5

Бывает миг, когда истекает сиеста. Даже беспрерывная, невидимая, кропотливая работа насекомых словно останавливается, сама природа будто замирает; балансирует на краю хаоса вселенная, а женщины, ловя кончиком языка каплю слюны, готовую сорваться с губ, с вдавленным в щеку следом подушки, встают, очумев от жары и духоты, и думают: «В Макондо все еще среда». Затем они рассаживаются по своим углам и начинают ткать, словно все сообща намереваются выткать гигантский саван на все селение.