Паладин душ

— Если только одновременно не нападут и на Оби, — пробормотал Иллвин.

Эрис отвернулся:

— Последние несколько дней я часто разговаривал с храмовым нотариусом и под его присмотром изложил свою последнюю волю. У управляющего замком есть допуск к моим бумагам. Я назначил тебя душеприказчиком и опекуном маленькой Лавианы.

— Эрис, — сказал Иллвин, в его голосе слышалось сомнение. — Замечу, что нет никакой гарантии, что и я выберусь из этой переделки живым.

Его брат кивнул:

— В таком случае содержать Лавиану будет её дедушка, и он же сохранит для неё владения ди Льютесов. При любых обстоятельствах, ввиду того, что у нас с Катти нет детей, я собираюсь вернуть её под опеку лорда Оби.

— Каттилара вряд ли послушается, если это предложу сделать я, — согласился Иллвин. — Спасибо тебе от нас обоих.

Эрис понимающе кивнул:

— Если же… если же ты не сможешь взять это бремя во имя Лавианы на себя, то тогда Порифорс переходит во власть провинкара Карибастоса, который передаст его, кому сочтёт нужным. Я написал ему, чтобы предупредить… мм, пока только о том, что я болен и чтобы он на всякий случай подыскал мне замену.

— Ты предусмотрел всё. Как бы неприятно это ни было. — Иллвин уныло улыбнулся. — Ты всегда заботился о нас, как отец. Разве не понятно, какому богу так не терпится забрать тебя к себе? Но пусть Он подождёт ещё немного. — Он бросил взгляд на Исту.

Но его не ждёт никакой бог, подумала Иста. Именно это и означает «отверженный». Эрис пожал плечами:

— Дни грызут меня, как мыши грызут труп. Я это уже чувствую, всё отчётливее и отчётливее. Как это ни печально, но я тут слишком засиделся. Рейна… — Его взгляд был неприятно пронзительным. — Вы можете отпустить меня? Вы приехали сюда поэтому?

Иста ответила не сразу:

— Я едва ли знаю, что в моей власти, а что нет. Но если я действительно могу творить чудеса, то это не будет моим первым деянием. Ведь природа чудес такова, что человек не имеет права выбирать, какое чудо свершить, он лишь может сказать «да» или «нет». Только магию демона можно подчинить своей воле. Подчинить бога невозможно.

— И всё же, — задумчиво протянул Иллвин, — говорят, что Бастард наполовину демон. Мне кажется, он отличается от остальных членов святого семейства. Быть может, и его чудеса иные?

Иста нахмурилась в замешательстве:

— Не… не знаю. Во сне он был так же далёк от меня, как и его Мать, явившаяся ко мне в видении двадцать лет назад. Я просто попыталась несколько перераспределить силу, которая связывает вас троих. Я не пробовала разорвать сеть, удерживающую эту силу, не пробовала заставить демона поступить против воли своей хозяйки, хотя и так понятно, что тогда он бросит всё и постарается улететь как можно дальше.

— Попробуйте сейчас, — предложил Эрис.

Иста и Иллвин одновременно начали протестовать, а потом посмотрели друг на друга.

— Потому что, если вы не сможете сделать этого, я тоже должен об этом знать, — терпеливо настаивал Эрис.

— Но… есть только один способ попробовать — сделать это. А потом я не смогу вернуть всё на круги своя.

— Я не предлагаю вам возвращать.

— Но я боюсь оставить вас проклятым.

— Ещё более проклятым, чем теперь?

Иста посмотрела в сторону, признавая поражение. Она видела следы глубокого душевного истощения на его лице; с каждым часом он всё больше стремился оборвать свои мучения, даже если за ними его ждёт ничто.

— Но… но что, если это не то, зачем я была послана сюда? Что, если я делаю ошибочные выводы снова? Я была бы счастлива, если бы мне было дано исцелить вас. Я не хочу убивать ещё одного ди Льютеса.

— Однажды вы это уже сделали.

— Да, но не магией. Утоплением. Этот способ не подействует на вас. За последние пятнадцать минут вы ни разу не вздохнули.

— Ах, да, — он смутился и попытался вдохнуть. Глаза Иллвина расширились:

— Что это за история?

Иста посмотрела на него, скрипнула зубами и сказала:

— Арвол ди Льютес умер не на допросе в подземелье Зангра. Иас и я утопили его, ошибочно пытаясь сотворить чудо во имя Шалиона. Обвинение в измене было чистейшей клеветой.

Что ж. С каждым разом рассказ становится всё более кратким. Ещё несколько секунд Иллвин сидел с разинутым ртом. Наконец, он выдавил:

— Ох. Мне всегда казалось, что расплата за измену была странно жестокой.

— Ритуал не состоялся, потому что Арволу не хватило смелости. — Она замолчала. А потом выпалила: — Но я могла спасти его в последний момент, если бы призвала чудо исцеления. Даже тогда, когда он лежал мёртвый у наших ног. Мать, богиня целительства, стояла по правую руку от меня, на… грани восприятия. Если бы только мою душу тогда не наполнили ярость, страх, скорбь, что там не осталось места, куда мог бы войти бог. — В трёх первых признаниях отсутствовало это уточнение, отметила про себя она. Иста снова взглянула на Иллвина. — Или если бы я любила, а не ненавидела его. Или если бы… не знаю.

Иллвин откашлялся:

— Большинству людей не удаётся совершить чудо. За такое упущение расплачиваться не нужно.