Палач. Нет милости к падшим

Дин предпочел уйти, но сделал это очень грамотно, продумав все детали, что позволило сохранить прекрасные отношения с «конторой». Он легко сходился с людьми, вызывая их симпатию своей открытостью, незаурядным чувством юмора и искренним стремлением помочь. Он был приветлив и неприхотлив, умел в нужный момент найти «правильные» слова, никогда никого не критиковал в глаза, не резал, так сказать, правду-матку, говорил людям, прежде всего, то, что они хотели услышать. В результате у него было много приятелей, хороших товарищей и друзей в различных организациях, ведомствах и органах. Он без особого труда получал необходимую информацию, что было самым главным в его работе. Потом он эту информацию обрабатывал, раскладывал все по полочкам, до мельчайших деталей продумывал саму операцию, находил подходящих исполнителей. «Вуаля!» — и в нужный момент дело сделано!

Работал он всегда один, из помощников у него были только компьютер и средства связи. С заказчиками никогда лично не встречался, получая работу через интернет, а гонорары — в виде безналичных перечислений на подставные фирмы в различных странах мира. Он никогда не щеголял богатством и всегда с ухмылкой наблюдал за потугами тех людей, для которых внешний лоск был важнее всего. Он хорошо одевался, ездил на хорошей машине, питался в хороших ресторанах. У него была хорошая квартира и неплохой загородный дом. Его дети от трех предыдущих браков, две девочки и мальчик, были устроены и неплохо обеспечены. Но он никогда не старался выделиться, что только прибавляло ему авторитета и уважения со стороны окружающих. В принципе он всего уже добился, и пора было, наверное, уходить на покой. Но он чувствовал, что не сделал еще чего-то главного. И это его удерживало.

Он встал и прошел в кабинет, где его мерцанием экрана поприветствовал ноутбук, надежный друг последних нескольких лет. Введя пароль и вызвав папку с данными на Артемьева, он в очередной раз углубился в изучение собранных материалов.

— Динчик! Я пошла! — крикнула Лана из коридора, не пытаясь даже зайти в кабинет, так как знала, что посторонним вход туда строжайше запрещен.

— Зая, я тебя сейчас провожу. — Он нехотя оторвался от работы и вышел в прихожую.

— На, возьми на дорогу. — Он протянул ей конверт, в котором лежали три тысячи евро.

— Ну вот, ты опять!!! — Несмотря на то, что брать для нее деньги с клиентов было делом абсолютно привычным, получая их от Дина, она всякий раз краснела и смущалась. — Ты же знаешь, как я не люблю этого. — Она пыталась изобразить обиду.

— Да ладно тебе, не парься по этому поводу. Я же тебе не за свидание даю и не за работу. Просто я твой друг, а друзьям принято оказывать помощь. Вот я тебе и помогаю. Тем более что у тебя сейчас расходов будет уйма: маму перевезти из Владивостока сюда — не дешевое удовольствие. Я же тебе искренне хочу помочь. Да и отдаю не последнее, — Дин притянул ее к себе и чмокнул в щеку.

— Все-таки ты самый лучший на свете любовник, и не только в постели. Ты — добрый. И так все можешь сделать, что я не чувствую себя дрянью и шлюхой. — Она обхватила руками его голову и нежно поцеловала в губы. — Я мечтаю быть твоей женой, заботиться о тебе, помогать. Но ты этого не хочешь, — скорее спросила, чем констатировала факт Лана.

— Я был три раза женат. И полностью разочаровался в институте брака. И хотя ты — совершенно уникальная женщина, самая красивая и лучшая на свете, — при этих словах она буквально засветилась, — все-таки я не хочу рисковать. — Он повернул ключ в двери и слегка подтолкнул к ней Лану.

— Все, все, все! Понимаю, что надо бежать. Я тебя люблю, просто обожаю! Звони! — Она стремительно выскочила из квартиры, напоследок одарив его лучезарной улыбкой.

Он закрыл дверь, какое-то время постоял возле нее, затем развернулся и направился в кабинет. С экрана компьютера на него смотрело лицо человека средних лет, достаточно выразительное, но без каких-либо зацепок: ни шрамов, ни ярких дефектов, ни каких-то выдающихся особенностей. Правда, были глаза, выразительные и добрые.

— Парень-то, судя по всему, неплохой, только… — Дин в который раз вглядывался в фотографию, пытаясь отыскать хоть какой-то дополнительный штрих, который поможет выйти на Артемьева.