Палач. Наказание как искупление

— Ну почему нечего?! — успокаивающе перебил ее Дин. — Вы спокойно можете сказать, что со мной обо всем договорились. В целом так и есть. Все эти сериальные подробности о пропавшей девочке и ее храбром спасителе лучше опустить. Но это вы и сами понимаете. Детали же, так сказать, взаимодействия мы уточним во время нашей следующей встречи в Будапеште. Вам нравится Будапешт? — неожиданно спросил он удивленно внимающую ему Бэт.

— Мне? Не знаю… Я там никогда не была.

— Ну вот и побываете. Я в следующем месяце лечу туда по делам. Прилетайте, обсудим детали. И начальство будет довольно! — Бэт поняла предлагаемую Дином игру. Это было что-то похожее на описанное Грэмом Грином в повести «Наш человек в Касабланке». То есть ей предлагалось доложить начальству о том, что объект завербован и что детали взаимодействия будут уточнены во время встречи с ним в Будапеште в следующем месяце. Что ж! Это, конечно, было должностным преступлением. Но Элизабет уже внутренне с этим смирилась. И потом, в ее работе никогда нельзя заранее знать, что обернется на пользу делу, а что — нет.

Через месяц она благополучно прилетела в Будапешт, где ее уже ждал агент по кличке Дьюк. [35]Дин сам придумал себе это прозвище, которое, с одной стороны, было связано с воспоминаниями о замечательной комедии славных 70-х «Блеф» с участием феерического Челентано (ведь именно на блефе Дин и стремился построить официальную часть взаимоотношений с британскими спецслужбами), а с другой — говорило о его благородном происхождении, что было немаловажным фактором для настоящего английского джентльмена, каковым являлся босс Элизабет. Во всяком случае, тот, узнав о родстве Дина с Гнеем Помпеем и его аристократических корнях, как-то сразу проникся к нему уважением, что лишь облегчало работу Бэт.

Они провели вместе три незабываемых дня. Дин показывал ей старый город в Буде, кормил настоящим венгерским гуляшом, угощал вкусными токайскими винами, рассказывал удивительные истории из прошлого мадьяр, этого удивительного народа, который, как оказалось, переселился в сердце Европы из русского Поволжья. Дин поведал ей также о том, что, согласно некоторым сказаниям, венгры — это потомки гуннов, великого степного народа, который пришел в Европу из Центральной Азии и разгромил римские армии. От гибели Вечный город тогда спасла трагическая случайность: грозный вождь гуннов Аттила — воин, которому не было равных, стал жертвой собственной самонадеянности. Насильно взяв в жены дочь убитого им правителя одного из уничтоженных его свирепой армией царств, он полагал, что та с радостью пойдет за победителя, и, следовательно, ему ничто не угрожает. Однако гордая девушка заколола спящего Атиллу кинжалом в первую же брачную ночь. С его смертью погибла и созданная им империя. И лишь в Паннонии горстке его последователей удалось создать собственное государство, которое было названо Страной гуннов — Хунгарией. В раннем Средневековье воинственные венгры наводили ужас на своих соседей, совершали дерзкие набеги на германские и итальянские княжества, подвергали разорению сам Рим. Напуганные набегами свирепых варваров, папы римские попытались утихомирить неспокойных пришельцев, даровав им в обмен на лояльность и принятие католичества королевскую корону, что было признаком международного признания суверенитета Хунгарии. За обладание этой короной велись нескончаемые войны и плелись заговоры. Ее неоднократно похищали и прятали от соперников, умудрившись во время одного из таких приключений погнуть крест на ее навершии. Теперь эта главная мадьярская святыня так и хранится в Центральном музее Будапешта с погнутым крестом, напоминая гражданам Венгрии и ее гостям о неспокойном и славном прошлом их благодатной родины.

Бэт было настолько интересно с Дином, они так много времени проводили вместе, что она даже не заметила, как оказалась с ним в одной постели. Это произошло без всякой пошлости, абсолютно естественно. Он оказался хорошим любовником и чутким партнером, с которым она чувствовала себя в абсолютной безопасности. Возникшая на второй день в Будапеште близость не осложнила их взаимоотношений. Напротив, они стали более доверительными. У них не было претензий друг к другу. А следовательно, не было обид и упреков, этих вечных спутников межличностных взаимоотношений. Они встречались два-три раза в год, проводили вместе несколько дней, и ей этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Дин, понимая, что после каждой такой встречи Элизабет должна что-то писать в своих отчетах о командировках и встречах с агентом Дьюком, снабжал ее информацией, которую черпал из абсолютно открытых источников, но которая при определенной обработке и подаче могла быть интересной для ее начальства. Отсутствие же какой-то конкретики она успешно восполняла сведениями от других агентов, благо их число в ее агентурной сети в России расширялось пропорционально увеличению эмиграции из нее в Британию и другие страны.