Палач

– Потому что здесь он жив будет, а в Городе его грохнут! – в ответ распалился охотник, повышая голос. – Ты знаешь, как он ноги потерял? Конницу тогда швырнули улицы зачищать, на прорыве. И пока нечисть лошадей жрала, люди тварей палашами пластали. Кто мог. Тогда и мастеру нашему досталось. Меня – на погост хотели списать, а ему обрубки отпилили, чтобы гангрена дальше не пошла… Когда из госпиталя выпихнули, какие-то «добрые люди» предложили работу на дальних фермах. Оказалось – сектантам солдат понадобился для опытов. Что там с ним делали и как он вырвался – пока не знаю, молчит. Но когда в Город дополз, за ним кто-то следом пришел. Одного топтуна точно люди Брица придавили. Вот Веркер по всяким подвалам и прятался поначалу. Потом уже компаньон внаглую на улицу не выпускал, не хотел золотой курицей рисковать. Но какой-то нехороший интерес с другой стороны остался, нутром чую.

Сыщик помолчал, потом подпер рукой полный подбородок и стал водить пальцем по зеленому сукну, гоняя ногтем табачную крошку:

– Ну хорошо. Прикрыл ты парня от возможных неприятностей. Но толку нам с него? В истопники не запишешь, разве что к бумагам приставить. Но там и Зиццу теперь места мало, уже ворчит, что весь архив перелопатил, еще давай.

Клаккер выбрался из-за стола и потянулся: деятельная натура требовала движения, сидеть и изображать важного господина надоело.

– Знаешь, босс, я иногда поражаюсь. Ты человек умный, проницательный. Но когда по накатанной бежишь, глаза тебе открыть очень трудно. Хотя – начальник целой Службы Сыска. И кого? Теней!

Порывшись в карманах, мужчина положил перед старшим обер-крейзом маленький кошелек, блеснувший в солнечных лучах черной чешуей:

– Мы оба с ним – меченые. Но если я могу лишь по следу идти и почти на равных с нечистью рубиться, то Веркер механик от бога. И может собирать вещи, которые используют куски Тьмы нам на пользу. Представляешь?.. Смотри – это безделушка. Сшита на потеху богатым. Продать не успели… Но мастер обещает Гжелике скроить жилетку из чужих шкур. Я даже знаю, кого прибить надо будет, чтобы чешуи набрать… Ни нож, ни пуля из мелкого пистолета не возьмут. Чем тебе не приобретение?.. Дальше считай: любой пистолет или ружье – свой человек до ума доведет, отремонтирует. Больше не придется на сторону бегать… Штучки всякие необычные, чтобы тварь поймать или отпугнуть. Капканы, западни на их тропах. Да мало ли!.. Ради этого я готов из своего кармана ему платить. Потому что такого человека бросить – Барахолка от счастья удавится.

Шольц пожал плечами и попытался оставить последнее слово за собой:

– Может быть… Но ни я, ни ты его на самом деле не знаем. Мало ли что за парнем тянется.

– Я – знаю! – фыркнул палач, рассовывая по карманам любимые игрушки. – Это для тебя человек, ради выживания путавшийся со шпаной, подозрителен и опасен. А для меня он – брат, который жизнь отдать ради нас не пожалеет. И прикроет в бою, как было раньше, во времена прорывов.

– Хорошо бы, – не стал дальше спорить начальник департамента, добывая из запасов чистый лист бумаги. – Посмотрим, как дальше сложится. А я пока оформлю временную ставку для твоего оружейника. Если все будет нормально, впишем в постоянный штат… Значит, ползолотого в месяц жалованье и бесплатная комната от меня лично.

Клаккер порылся в бездонном кармане и выложил перед сыщиком шесть тяжелых желтых кругляшей:

– Держи. Считай, я за год твои расходы покрыл. А когда бумагу пачкать закончишь, то слово «временно» вычеркни, не обижай хорошего человека.

Шольц недоуменно посмотрел на золото, потом заорал:

– Вот скотина упрямая! Я для тебя же стараюсь, чтобы со службы не поперли, чтобы наместник нас обоих в ночном горшке не утопил, а ты!..

Но палач уже не слышал, вывалившись в коридор и хлопнув за собой дверью. Прогрохотали тяжелые сапоги, а взбешенный Шольц никак не мог угомониться:

– Ну подожди, осел-переросток! Я тебе еще дам прокашляться! Ты у меня еще прискачешь помощи и защиты искать!.. Вредитель!..

* * *

Веркер сидел у низкого подоконника и щурился на яркий солнечный свет, заполнивший крохотную комнату. Покосился на материализовавшегося рядом охотника, потом погладил многократно перекрашенную древесину и вздохнул:

– Странно все это. И ты, и кто с тобой работает… Будто в сказку попал.

– Ага, – согласился Клаккер, – в сказку. Страшную… Гжелика с нечистью разговаривает, если у кого в бестолковке мозгов больше, чем у попугая. Я по гнусным помойкам шастаю и хвосты рублю. Зицц по бумажкам может очередной конец света предсказать с точностью до минуты. И босс, который всем этим управляет.

– Попрет он меня, – констатировал почти свершившийся факт мастер.

Но заглянувший на минуту гость не согласился:

– Это он просто норов показывает. Обидно, что я нового человека привел, не посоветовавшись… Не бери в голову, все устаканится… Единственное, о чем прошу по возможности: со спиртным надо бы заканчивать. Чего примерещится, за пистолет схватишься – так и до настоящей беды близко. По себе знаю… Сколько раз палец на спусковом крючке ловил.