Палач

Новый год прошел на удивление тихо и празднично. Тихо – с точки зрения полицейского департамента. Пока в небесах гремели фейерверки, а горожане праздновали и веселились, криминальные элементы соблюдали подобие нейтралитета. Ни тебе поножовщины, ни ограблений. Заводы отработали трое суток на неполной занятости, дав возможность рабочим перевести дух, а потом снова впряглись в обычный ритм. Но Город будто подменили после праздников. И серой хмари вроде как поменьше стало. И улыбались друг другу не в пример чаще. И нечаянно наступив на ногу, не махали кулаками, а просили прощения. Обычно. Что не замедлило сказаться на общей статистике происшествий, пьяных безобразий и прочего непотребства. Похоже, Изнанка нашла для себя новый наряд почти добропорядочной дамы. И ей понравилось…

Сани, миновав высокие ворота, вползли во двор, и уставший от долгой дороги палач выбрался на снег. Полюбовался на бесконечную поленницу, на крытые внахлест коровники, на забор, огибавший широколапую вышку, превращенную в оборудованную огневую точку. По крайней мере, крупнокалиберный ствол метателя внушал уважение. Из такой «швейной машинки» соседи в прошлую кампанию умудрились положить половину Имперской конницы. Страшное оружие. Беспощадное и эффективное против групповых целей. Главное, не экономить на обслуживании и считать патроны, которые бездонная утроба поглощала быстрее, чем успеют на заводе снарядить.

Обернувшись на чужие шаги, Клаккер наткнулся на злой встречный взгляд и поежился: хозяин подворья был на полголовы выше и шире в плечах. С таким отношения выяснять – сломает, как тростинку. И навыки бойца с нежитью не помогут – сомнет, не заметит. А уж под плохое настроение…

– От бургомистра? – буркнул здоровяк, не собираясь отвечать рукопожатием на протянутую руку гостя.

– Нет.

– Значит, полицейский департамент проснулся, прислал проверяющего.

Охотник поплотнее запахнул шубу и усмехнулся. Похоже, его приняли за чужака. Хотя – кого еще принесет нелегкая из города?

– Не… Сам терпеть не могу проверяющих.

Хозяин, одетый в старую овечью безрукавку поверх теплого свитера, потрепал бороду и подвел итог дурацкой беседе:

– Траппер… Извини, шкурами не торгую. И не скупаю… Трактира на хуторе нет, поэтому плати вознице – и обратно, в Город. Если поторопитесь, к ночи успеете.

– А…

– У нас не подают. – И господин Густав гордо зашагал домой, забыв о существовании проходимца, посмевшего явиться на его территорию без приглашения.

Молча отсмеявшись, Клаккер добыл из кармана несколько хрустящих купюр и отдал старику, с интересом наблюдавшему за происходящим.

– Ты говорил, рядом живешь?

– Да, господин хороший, моя ферма вон, за пригорком. Могу подвезти.

– Не, я тут обустроюсь.

– Думаете? Господин обер у нас шибко крут. Если не понравились – запросто оставит в поле ночевать.

– Разберусь. Сам-то успеешь до темноты? Чтобы не заполучить кого в непрошеные попутчики.

Возница вмиг погрустнел и засобирался, припрятав деньги во внутренний карман:

– Да, поеду, пожалуй… Засветло до дому – самое то, самое то… Но вдруг надумаете, то стучите громче, у нас запирают рано. И назваться не забудьте, что из Города. А то посторонних тут не жалуют, сами понимаете…

Проводив сани за ворота, палач подошел к дому и вежливо постучал. Подождал пару минут, потом уже забарабанил сильнее, долбя кулаком, укутанным в пушистую варежку.

Распахнулась узкая бойница, и, прежде чем оттуда пробился рык хозяина дома, гость протянул широкий конверт, увитый блестящей тесьмой:

– Господин Шольц просил кланяться… Приветы передает, о здоровье хотел узнать…

Бумажный прямоугольник исчез, оставив после себя лишь звонкий хлопок закрытой бойницы. Клаккер успел сделать круг по двору, разминая ноги, пока двери не распахнулись и местный хранитель закона не выбрался на улицу повторно.

– Я из другого ведомства, господин обер-акк. Служба Сыска Теней. Палач… Ну и заодно мальчик на побегушках у нашего общего знакомого.

Густав Рамп недовольно поморщился, потом еще раз поднес к глазам раскрытое письмо и прогудел:

– Обязательно старика надо было дураком выставлять? Не мог сразу…

– Будто вы слушали… Но – можно начать все сначала, еще раз. Вы – гостя встретили, я – с вами поздоровался. Как будто ничего и не было…

Но обер-акк лишь морщился, будто от зубной боли, не вслушиваясь в слова:

– Вот подсуропил, Шольц, вот удружил… Просил же – самому подъехать или кого посмышленее прислать. Так нет – мальчик на побегушках… Нянькайся теперь…

Клаккеру надоело, и он прервал чужие стенания:

– Слушайте, господин хороший. Вы бы лучше сказали сразу, чего ради я в такую даль приперся. Что время терять. Может, вместо меня унтера прислать, чтобы помог протокол составить, или кого из сезонных рабочих – коровам хвосты накрутить?

Безразмерная ладонь смяла бумагу, но полицейский сдержался. Помолчал, разглядывая нахала, потом криво усмехнулся и зашагал в угол двора к отдельно стоящему низкому сараю.