Палач

Я повернулась к Айени и поцеловала. Пальцы заплутали в его волосах. Привкус виски смешался с привкусом вина. Он снял с меня майку, стянул трусики. Неспешно, целуя и смакуя мои губы, кожу на моей шее, ямочки над ключицами, мою грудь, мои соски, рубцы на коже, складки в паху, мой лобок, мой клитор. Он был прав. Он лучше стимулятора. Его дыхание согревало, его пальцы ласкали, его губы целовали, а язык поджигал, и я разгоралась, одаривая его выбросами один за другим.

Я села и оторвала его от себя. Повалила на спину и забралась на него. Погладила пальцами рельеф мышц на животе, погладила волоски на его груди, поцеловала соски, облизала бьющуюся жилку на шее. Нашла у него ямочку за ушком. Как мою. Такую же, как у меня. Он приподнял меня за бедра и погрузился. Медленно, плавно. Внутри ничего не сжималось. Не нужно было просить расслабиться. Я не двигалась, он двигался подо мной. И от его движений я начала постанывать. Снова выброс и его Поток в ответ. Один обмен. Другой. Третий. Таймер никто не заводил. Я принимала и отдавала, с каждым наполнением себя выдыхая все громче. Я начала двигаться вместо него. Настойчивей, быстрее. Он опрокинул меня на спину и повернул на живот. Развел мои ноги с нова вошел. Я почувствовала его по-другому. В новых точках, в других позах, которые он по свей прихоти то и дело менял. Как будто он показывал мне, как еще можно это делать. А я повиновалась, не имея ни малейшего представления, что почувствую в следующий миг. Он потянулся и поцеловал меня. Язык проник внутрь, обволакивая и лаская. Его Поток облизывал меня, будто морской волной наплывая на все тело сразу и тут же удаляясь, затягивая меня в пучину вместе с собой. Внутри давно догорал фитиль, который он поджег. Волны стали выше, пламя на фитиле ярче. Прыжок в четвертое. Мы не останавливались. Падение в третье. И я все еще чувствовала его движения в себе. Рухнули во второе. Мы как одно целое с двумя Истоками внутри. И я вот-вот взорвусь. Возвращение в первое. Я не хочу взрываться одна. Я хочу вместе с ним. Он перестал меня целовать. Не мог уже. Он двигался, и я двигалась навстречу ему. Наконец, он застонал, а я выплеснула свой Поток, сокращаясь, взрываясь, расходясь волнами вокруг.

Мы лежали на кровати в спальне дома Мэрил, и он поглаживал пальцами кожу на моем лице. То виски, то брови, то скулы, то щеки. Склонялся и целовал губы, а потом вновь возвращался к изучению моего лица. И мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Чтобы он отрывался от меня и шел в душ. Мне не хотелось, чтобы он уходил от меня.

В моих глазах застыли слезы. Я не хотела плакать, но сдержаться не смогла. Вся жизнь словно марафон ради самой жизни. Марафон в страхе, что кто-то узнает мой секрет. Марафон в зависти к сестре, в ревности, в презрении к себе самой и своей природе. Я не могла рисковать. Не могла ни с кем спать, ведь Дерек предупредил, что это может плохо для меня кончиться. И вот мне тридцать пять, а признаться Айени в том, что в сексе я вроде как абсолютный ноль, и что классного минета ему не видать, как своих ушей, несмотря на феерический кунилингус… Что надо еще обучающие видео посмотреть, чтобы вообще понять, как этот минет правильно делать нужно. Что я опять хочу его, хочу его и что еще не определилась, какая моя поза самая любимая, и не поняла, какую предпочитает он.

– Мэйю… – он стал стирать слезы с моих щек. – Ну ты чего? Тебе страшно?

– Нет.

– Тебе что-то не понравилось?

– Мне все понравилось.

– Тогда, почему ты плачешь?

– Мне стыдно, – я прижала ладони к лицу и заревела навзрыд.

– Мэйю, – он обнял меня и начал успокаивать. – Чего ты стыдишься? Того, что занималась со мной любовью?

– Я неумеха!

– Ну что ты такое говоришь, – он отнял ладони от моего лица. – Ну, посмотри на меня. Мне с тобой очень хорошо. Мне ни с кем не было так хорошо.

– Мне тридцать пять лет, а я ничего не умею! Дерек сказал… Дерек сказал, что во время секса я могу попасться. Что это опасно для меня. Мне нельзя! Нельзя! – я начала захлебываться слезами.

Айени смотрел на меня.

– А потом осмотры надо было проходить… И я не такая, как все! А мне двадцать три уже было! И я заплатила, чтобы… чтобы врач дефлорацию… под анестезией… сделал… Чтобы как все быть…

Спустя несколько мгновений молчания он произнес:

– Теперь все ясно.

– Так заметно, да?

– Я про донорское оплодотворение говорю, а ты про что?

– Ты не должен был читать мою переписку с доктором Рэмю. Вообще не должен был лазить в мой телефон. В мой календарь.

Он погладил меня по волосам:

– Ты уехала в неизвестном направлении. И я не знал, вернешься ты сама или придется тебя искать. Кроме того, нужно было узнать, чем ты вообще живешь. Сама бы ты в жизни в таком не призналась. Зато теперь я знаю, что ты хочешь ребенка.

– Хотела, – я стерла слезы со щек. – Сейчас меня могут убить.

– Сейчас ты не одна. Я рядом. И если овуляция в этот четверг, давай останемся в четверг дома и сделаем ребенка.

– Ты так легко об этом говоришь! – возмутилась я.