Палач

– Жизнь себе ты сам испоганил, – ответила я и посмотрела на него. – А я выживала. Как могла. Я была палачом, а ты – хранителем. И будущего у наших с тобой отношений не было! После официального оглашения моего имени, нам в любом случае пришлось бы распрощаться друг с другом.

– Ты поэтому бросила Уоррена Райта? Потому что у ваших отношений не было будущего?

– Потому что Уоррен мог узнать обо мне то, чего не должен был знать. Как и ты.

– Мне было наплевать на Устав, – ответил Айени.

– Ну, сейчас ты можешь так говорить, – я развела руками. – А девятнадцать лет назад тебя бы убили за эти слова.

– Мы бы сбежали! – напирал Айени. – Откупились! Мы бы что-нибудь придумали!

– Нам было по шестнадцать лет, – я покачала головой. – Ничего бы мы не придумали. Кроме того, ты начал встречаться с Роуз. Этим ты и похоронил мою привязанность к тебе.

– Твою привязанность? – Айени подошел ко мне и наклонился. – Значит теперь выясняется, что у тебя была ко мне привязанность? Что ж ты с Райтом тогда закрутила, раз у тебя привязанность ко мне была?

Одьен откашлялся. Алексис отвернулась. Они правы. Мы устраиваем личные разборки у них в доме.

– Извините, – произнесла я.

– Все нормально, – кивнул Одьен.

Айени отодвинул стул рядом со мной, присел на него, облокотился о стол и подпер голову рукой. Он внимательно смотрел на меня, давая понять, что собирается слушать и молчать.

– О том дне, – продолжила я. – Мы поговорили с Роуз, развернулись и поехали назад на трассу. Мы ругались. Точнее, она ругалась. И постоянно отвлекалась от дороги. Я попросила ее притормозить перед выездом, но она не слушала, продолжая перебранку. Мы выехали на трассу и последнее, что я помню, это машину в ветровом окне за ее силуэтом. Машина ехала прямо на нас. Удар. Я очнулась уже в реанимации. Через неделю, – добавила я и допила вино в бокале.

Айени любезно потянулся за бутылкой и налил мне еще.

– Я думаю, что я бы не выжила… – я глотнула вина, – если бы не… Если бы не…

– Если бы не забрала Истоки сестры и ребенка, – закончила мысль Алексис.

– Но в тебе нет их Истоков, – ответил Айени.

– За общим свечением трудно разобрать, сколько их на самом деле. А чтобы проверить, нужно практически умереть.

– А ты и была практически мертвой, когда тебя привезли, – Айени говорил это спокойно, продолжая подпирать голову рукой. – У тебя даже не было сил прыгнуть во второе измерение, чтобы забрать у меня Поток. Я отдал тебе его сам. И когда отдавал, не видел в тебе ничего, кроме одного тающего Истока. Твоего собственного Истока.

– Хочешь сказать… – прошептала я.

– Я хотел сказать тебе это еще в больнице. Но ты отказывалась со мной говорить. Ты благодарила за спасение Одьена, который ни хрена тебе не дал, как хранитель. Наоборот, он вырубил меня транквилизатором и поставил вокруг тебя щит, чтобы ты никому не навредила. А потом тебя прооперировал.

– Одьен сделал то, что должен был, – ответила я. – Он спас мне жизнь. И не важно как.

– Я тоже спас тебе жизнь, – прошептал Айени. – Но ты благодаришь его. И винишь себя в смерти сестры.

– Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя?

– Нет, – он пожал плечами. – Я сделал это, потому что любил тебя. Я бы умер ради тебя, если бы брат не вырубил. И мне было больно, когда ты смотрела на меня, как на исчадие ада, и рыдала, умоляя уйти. Но мне не нужна благодарность. Мне нужна ты.

Одьен снова откашлялся.

– Закройся! – Айени на этот раз указал пальцем на него. – Ты мне мешаешь!

– Может, нам вообще выйти? – Одьен не скрывал возмущения.

– Нет, не надо, – я поежилась.

– Я никогда не спал с Кейдж, – Айени снова вернулся в прежнюю позу. – И Кейдж никогда не встречалась с Одьеном. Она занималась сексом с Гоаре в моем кабинете, когда их застукал Одьен. Вину за его перекошенное лицо повесили на меня.

Я медленно перевела взгляд на Одьена. Он еле сдерживался, чтобы ничего не ответить.

– Я никогда не спал с Алексис, – голос Айени звучал очень спокойно. – Я первый раскусил, что Одьен неровно к ней дышит. Я первым понял, что она палач. И что их словно магнитом тянет друг к другу, – Айени повернулся к ним обоим. – Извините, конечно, что пришлось Алексис на вшивость проверить. Но Одьен мой брат, ты ведь понимаешь, да, Алексис?

– Я все понимаю, – она улыбнулась ему.

По-доброму. А я в этот момент готова была выколоть ей глаза и подправить улыбку.

– Я плохой брат? – Айени обратился к Одьену. – Ответь мне, я плохой брат?

– Ты самый лучший брат, – ответил Одьен и взял Алексис за руку.

– Видишь? – Айени снова повернулся ко мне лицом. – Я самый лучший брат. Только сын из меня дерьмовый…

– Айени, давай я тебе кофе сделаю? – предложил Одьен.

– Не-е-ет. Я не хочу кофе. Я хочу свою Aisori, – он одарил меня таким голодным взглядом своих абсолютно черных глаз, что меня будто окатило волной возбуждения.

Кажется, я завелась.

– Мы говорили об аварии, – напомнила я. – И тебе стоит выпить кофе.

– Ты настаиваешь? – он лукаво улыбнулся одним краешком губ.

– Рекомендую.

– М-м-м, – он кивнул. – Одьен, сделаешь мне американо? – Айени продолжал пожирать меня взглядом.

– Конечно.