Пакт

За Брестским миром последовал Рапалльский договор, подписанный 16 апреля 1922 года. С тех пор Берлин давал денежные кредиты, поставлял техническое оборудование и специалистов. Красная армия дружила с рейхсвером, на советской территории немцы производили оружие, которое Германии по Версальскому договору запрещалось производить. В Москве, Филях, Харькове, Самаре при участии фирмы «Юнкерс» строились авиазаводы, фирмами «Вико» и «Метахим» – заводы по производству снарядов и отравляющих газов. Командиры Красной армии обучались в Германии, летчики и танкисты вермахта тренировались на советских аэродромах и полигонах.

«Лампочки Ильича» производила немецкая фирма «Осрам». Ножницы и бритвенные лезвия «Золинген», фотоаппараты «Лейка», швейные машинки «Зингер» – все мало-мальски пригодное к потреблению было немецким. На долю Германии приходилась четверть общего объема импорта и экспорта СССР.

Когда Гитлер пришел к власти, долги СССР немецким кредиторам составляли полтора миллиарда рейхсмарок, из которых семьсот миллионов подлежали уплате в 1933-м. В мае 1933-го в Берлине был подписан очередной договор о продолжении экономического сотрудничества.

Но Сосо хотелось большего, ему хотелось сотрудничества политического, а возможно, даже личной дружбы.

Программное сочинение Гитлера читал именно Сосо, читал и перечитывал, багровел, посапывал аденоидным носом, впитывал энергетику текста всеми своими оспинами, делал пометки в тексте двусторонним сине-красным карандашом. А гладкокожий товарищ Сталин высокомерно усмехался, называл программное сочинение бредятиной, и был, как всегда, прав.

Великий вождь товарищ Сталин определенно чувствовал свое превосходство, между тем как хитрый Сосо продолжал унизительные заигрывания с Гитлером.

После провала тайной миссии Енукидзе следующим эмиссаром стал Давид Владимирович Канделаки, бывший эсер, назначенный торгпредом в Берлин. Он вел переговоры с министром экономики Шахтом при участии Герберта Геринга, двоюродного брата Германа Геринга.

Весной 1935-го пришло радостное сообщение:

«Шахт уверяет, что его курс на сближение с СССР проводится им с ведома и одобрения Гитлера».

Дальше – еще радостнее:

«Шахт, задумавшись, проронил следующую фразу: если бы состоялась встреча Сталина с Гитлером, многое могло бы измениться».

Илья видел на докладе Канделаки косой росчерк: «Интересно. И. Ст.».

Канделаки везло больше, чем бедняге Авелю. Он продолжал вести активные переговоры с Шахтом по экономическому сотрудничеству и постоянно закидывал удочки по поводу улучшения политических отношений.

Наконец Гитлер откликнулся. Он изложил свою позицию следующим образом: «Если внутренняя политика СССР будет уходить от идей коммунизма в сторону абсолютного деспотизма, поддерживаемого военными, Германия не должна упустить возможность для восстановления добрых отношений с Москвой».

Товарищ Сталин мотал на ус, в прямом смысле мотал, нежно, двумя пальцами покручивал кончик уса, читая и слушая доклады Канделаки. Абсолютный деспотизм – отлично. Только при чем тут военные? Нет, товарищ Гитлер, военные тут ни при чем, мы сами с усами.

В марте 1935-го в Москву прибыл Энтони Иден, лорд-хранитель печати. В беседе с лордом Сталин небрежно заметил: вряд ли стоит принимать всерьез антибольшевизм Гитлера. Затем похвастался, что немцы предлагают кредит в двести миллионов марок, желают заключить крупные контракты на поставки военного снаряжения. Лорд опешил, поскольку в Москву явился прямо из Берлина и от Гитлера слышал нечто совсем иное.

В конце беседы Сталин совершенно обескуражил лорда, заявив с хитрой ухмылкой, что немцы пустили в ход версию, будто замнаркома обороны Тухачевский встретился с Герингом и предложил ему предпринять кое-какие меры против Франции.

«Тухачевский обречен, – думал Илья, – а вот Троцкий еще поживет. Хозяин знал, что делает, когда в 1929-м выслал Троцкого за границу. Мог посадить, потом расстрелять или оставить на свободе и тайно отравить, имитируя естественную смерть. Но нет, пальцем не тронул. Живой Троцкий за границей – драгоценный подарок, который Сосо преподнес самому себе в двадцать девятом, на мнимое пятидесятилетие (в реальности ему исполнился 51 год). Советские люди – убежденные материалисты, в призраков не верят, стало быть, мертвый Троцкий на роль главного врага не годится, мертвый Троцкий никак не сумел бы вести переговоры с Гессом и готовить переворот в СССР».