Пахан

Прошло три дня. Крупный милицейский чин постарался на славу и разыскал Гуськова, о чем немедленно известил Князя. Крыса прятался в небольшом подмосковном поселке, у старой любовницы.

– Не хватило ума смотаться подальше! Идиот! – констатировал Мотя и приказал боевикам: – Привезите ублюдка живым, вместе с бабой! Все расскажет, пидор! – мурлыкал Мотя, любовно вертя в руках коробочку с «сывороткой». – Когда всадим дозу, расколется как миленький: – Эх, знал бы ты, сколько труда мне стоило достать эту штуковину!

И тут случилась беда. Мотя зацепился ногой за кресло, пошатнулся, коробочка упала, ампулы со звоном разбились, и чудодейственная «сыворотка» растеклась по полу розоватой лужицей.

– Блядский рот! – завопил в отчаянии бандит, хватаясь за голову. – Все коту под хвост!

В течение получаса Мотя материл себя на чем свет стоит. Затем присел на диван, затравленно глядя на шефа.

– Ну? – спросил Князь. – Чего теперь?

– Прости!

– Я не о том! Что будем делать с Гуськовым?

– Придется пытать! Просто так он «лимон» баксов не отдаст!

– Прямо здесь?

– Конечно нет! Помнишь наш подвальчик? Ах ну да, у тебя же амнезия! Короче, есть у нас подвал в одном из старых домов недалеко от метро «Беговая». Официально он числится спортзалом. Стены там толстые, хоть в рупор ори – никто не услышит!

– А баба зачем?

– Князь, ты меня удивляешь! Во-первых, лишний свидетель, а во-вторых... Если Гуськов выдержит пытки, то может расколоться, когда за нее возьмемся!..

Примерно в три часа позвонил Сашка, возглавлявший «группу захвата».

– Все путем! – радостно доложил он. – Приезжайте за товаром!

На лице Моти появилась кровожадная гримаса. Губы растянулись в садистской улыбке.

– Позовем Федота? – спросил Князь.

– Ни в коем случае! Конечно, он твой кореш, но деньги – штука опасная! Есть ли гарантия, что Федот, узнав, где Гуськов заныкал баксы, не попытается захапать их себе целиком? На хрена ему делиться? Нет, лучше заберем лавы сами, отстегнем свою долю, а уж потом... Кстати, жрать хочется! Давай перед дорогой подкрепимся? Торопиться некуда...

Князю есть не хотелось, однако он согласился и вместе с Мотей отправился в ближайший ресторан. Две машины с телохранителями следовали по пятам. Народу в ресторане было мало. Раздольные для работников сферы услуг времена безвозвратно канули в прошлое. Если раньше надменные официанты глядели на посетителей свысока, то теперь угодливо суетились, носились по залу как ошпаренные. Впрочем, клиентов, подобных Князю и Моте, уважали всегда. Князь выпил рюмку водки, без аппетита поковырялся в бифштексе, глотнул кофе и закурил сигарету. Мотя же заправлялся капитально. Видать, предстоящая малоприятная процедура его нисколько не смущала. Бандит без передышки слопал котлету по-киевски, антрекот, шампиньоны в сметане, заливную рыбу, вылакал две бутылки нарзана и, удовлетворенно улыбнувшись, погладил вздувшийся живот.

– Передохнем минутку и в путь! – сказал он. – Зря ты, Князь, почти ничего не ел! Возни много предстоит. Можем и за сутки не управиться. Гуськов, я слышал, крепкий, зараза, упорный! Намучаемся с ним! А если он свою телку не сильно любит – тогда вообще вилы! Эх, мудак я, мудак! Разбил ампулы. «Сыворотка» – классная вещь. – Мотя горестно вздохнул. – Поедем? – спустя несколько минут спросил он.

Князь кивнул.

* * *

Подвал напоминал спортзал весьма отдаленно. Из спортивного инвентаря здесь имелся только турник (используемый в качестве дыбы), несколько гирь для оттягивания различных частей тела да резиновые прыгалки, с успехом заменявшие розги.

– Вот они, – сказал Сашка, указывая пальцем на лежащих в углу людей, мужчину и женщину, в наручниках, с кляпами во ртах. – Взяли без шума! Даже пикнуть не успели. – Бандит раздулся от гордости как индюк.

– Нуте-с, нуте-с, – прошипел Мотя, пристально разглядывая пленников. – Попались, голубчики! – И вдруг с размаха пнул мужчину ногой в живот. – Сейчас я из тебя, сука, жилы вытяну, яйца в узел завяжу... Эй, ребята, приготовьте клиента.

Трое громил раздели Гуськова до трусов, вытащили кляп, сняли наручники. Связали руки за спиной длинной веревкой, перекинули ее через турник и с силой потянули на себя. Тело медленно поднялось вверх, плечевые суставы неестественно вывернулись. Послышался дикий, полный боли и отчаяния крик.

– Не нравится, – констатировал Мотя. – Ясно дело! Говори, гондон, где лавы?

– Отвали! – корчась, прохрипел Гуськов.

Тогда в ход пошли резиновые прыгалки, а когда Гуськова сняли с дыбы – раскаленный утюг. Пытка продолжалась не менее двух часов, но не дала никаких результатов. Пленник вопил, матерился, однако сознаваться не желал.

– Ладно, – сказал, наконец, Мотя. – Боль ты выносишь неплохо, придется заняться твоей сучкой! – И по страху, мелькнувшему в глазах Гуськова, понял, что нашел уязвимое место.

– Сперва мы ее трахнем по очереди, – ухмыляясь, продолжал бандит. – Потом загоним в манду деревянный кол...

– Нет! – вскричал Гуськов. – Не надо!

– Е-мое! – сделал удивленное лицо Мотя. – Почему?

– Я... п-покажу н-нычку!

– Где она!

– 3-за г-городом! Не трогайте Лену!

– Гм, гм!

– П-пожалуйста!