Пак ЮнМи и инопланетный разум

Шедший вторым Ухват (вообще-то по имени он был просто Сергей) тащил завернутый в кофту сверток, который дергался в руках и издавал странные звуки. Сегодня у Ухвата появился шанс отомстить бабкиному коту Тимофею за неоднократно испорченные кроссовки, которые кот раз за разом мстительно метил. За что мстил, вряд ли мог объяснить и сам кот, но его месть была последовательной и беспрерывной. Полчаса назад Ухват подкрался к дремлющему коту, накинул на него свою кофту и приговорил к принесению в жертву Ваал-Зевулу.

На месте ритуала они уже выложили и несколько раз использовали пентаграмму, но Ваал-Зевул почему-то ни разу не появлялся. По-видимому, без жертвы это не произойдет. До человеческого жертвоприношения эта группка еще не доросла (потому что были просто подростками, страдающими дурью), но вот на кота рука у них вполне могла подняться. Поэтому договорились, что Ухват принесет кота, а Хомя и Сичь будут с двух точек снимать на смартфон, чтобы сделать ролик для Тик Тока о жертвоприношении. О таких вещах, как комиссия для агентов по привлечению рекламы, расходы на видеомонтаж, сценаристов, SMM-щиков, операторов и других специалистов, а главное – статья Уголовного Кодекса о жестоком обращении с животными (ст. 245 УК, штраф до 80 тыс. руб. или обязательные работы до 360 часов), они не имели никакого представления. По их версии, достаточно снять сикось-накось кое-как ролик, выложить его в Интернете, и тебе сразу переведут несколько тысяч долларов. Слава Дани Милохина, Германа Гласко и братьев Верзаковых не давала им покоя.

Придя на поляну, сатанисты (или представляющие себя таковыми) расставили свечи в пентаграмме, выложенной камнями. Двое сели по сторонам снимать сюжет, остальные – в качестве статистов. Ухват с возмущением увидел, что на месте, где он обычно сидел, какая-то свинья навалила кучу, проще говоря, насрала, да еще и издевательски оставила здесь березовое полено (?). Чуть-чуть не севший в дурно пахнущую кучу (было темно) Ухват с ругательствами схватил полено и швырнул его изо всей мочи в темноту. Раздался звон бьющегося стекла.

Проснулся Юркий Джонни от того, что в лобовое стекло с силой ударил какой-то предмет, от чего оно частично осыпалось. Этим предметом оказалось наполовину застрявшее в стекле полено, находящееся от его лица всего в паре десятков сантиметров. Джонни (в обычной жизни Игнат Васюкин) озверел. У него произошел тот самый корейский «ук». Для сложных ситуаций возле водительского сиденья у него всегда лежал полуметровый обрезок резинового шланга, толстого и в меру упругого.

В бытность службы в армии Игнат на своей спине не раз пробовал эффективность такого средства общения. Старшина их роты, пожилой, слегка колченогий прапорщик, жестко держал в кулаке всю роту, в качестве кнута и пряника используя такой же шланг. Им можно было легко-поощрительно щелкнуть по заду молодого солдата, чтобы передвигался побыстрее (никакого синяка), можно было больно стукнуть тупящего (легкий синяк обеспечен), а можно было от души дать по спине вконец охамевшему деду, который берега попутал (хороший синяк на недельку по всей спине). Это, конечно, так негуманно, так нарушает права человека, зато в роте охраны, где служил прапорщик Кистол, было спокойнее всех с дедовщиной, а учитывая, что рота постоянно в караулах с боевым оружием, спокойнее всем вдвойне.

Вот и Юркий Джонни не заморачивался бейсбольными битами, монтировками, все это успешно заменял ему добрый надежный резиновый шланг. В паре махаловок, когда приходилось отбиваться от нескольких человек, шланг показал себя эффективным оружием, моментами приближающимся к оружию массового поражения. И сейчас, распахнув двери, Джонни с ревом выскочил из машины. Слушая его крики, россияне тюркской национальности узнали бы предельно искаженные ругательства из своего языка, кое-как освоенные им в армии (прим. автора – прошу тех, кто понимает, о чем идет речь, не обижаться, Игнат большей частью даже не понимает смысла того, что произносит, отсюда и такие искажения – прим. автора):

- Кутак! Урою тварей! Сиктым-сиктым! Б…., машину изнахратили!

Сатанисты оцепенели. Они только зажгли свечи в пентаграмме, и еще не приступили к жертвоприношению, а Баал-Зевул уже явился, и он явно очень недоволен. Это видно по тому, как сердито он что-то кричит на своем демонском языке. Наверное, он посчитал жертву котом слишком ничтожной и решил выбрать себе жертвой кого-нибудь из присутствующих. Когда эта мысль пришла в их головы почти одновременно, раздался всеобщий вопль ужаса, сатанисты вскочили, и помчались со всех ног по тропинке в Ясыл. Каждый бегущий впереди, слыша топот бегущих за ним, был уверен, что демон его догоняет, и стремился бежать еще быстрее. Те, кто падали, зацепившись о траву, прокувыркавшись пару метров по земле, вскакивали и бежали еще быстрее. На такие пустяки, как разбитые коленки и исцарапанные ноги, потерянный кроссовок, никто не обращал внимания.