Падения великих людей

17 января 1568 года она потеряла в Вестминстере свою первую золотую сережку. В июне она уронила четыре драгоценные пуговицы. 17 ноября она потеряла золотого тритона. И 3 сентября 1574 года она потеряла со своей шляпки маленькую золотую рыбку, инкрустированную бриллиантами.[423] За свою жизнь она потеряла кварту[424] или около того жемчуга. А вы подумали, что она припрятала их на черный день?

Её одежды были наиболее ценным достоянием Елизаветы, и, когда она бывала в настроении, она иногда демонстрировала их на себе. Однажды она показала французскому послу мсье де Мейсу, как распахивается спереди сверху и донизу её ночная сорочка.[425] Она не могла открыть воротник.

В другом случае она продемонстрировала свои шелковые чулки другому французскому послу мсье Бомону.[426] Очевидно, французские послы выводили королеву из себя.

Елизавета не была первой правительницей Англии, которая владела парой шелковых чулок. И Генри VIII, и Эдвард VI имели их также. Она была первой королевой Англии, которая их имела.

Королеве Бесс нравилось иметь мужчин при дворе; она воспринимала их как вещи, которые делают атмосферу более веселой. Когда она впервые встретила Эссекса в 1587 году, ей было пятьдесят три, а ему было девятнадцать.[427]

Другие, кроме Лестера, Эрика да Ивана, были вечно обеспокоенный бюджетом испанец Филипп II; эрцгерцог Чарлз, у которого была слишком большая голова;[428] сэр Кристофер Хаттон, барристер, которому Елизавета однажды поднесла поссет;[429][430] и дюк Аленконский и Анжуйский, который носил сережки и кружева и очень любил свою мать Екатерину де Медичи.[431] Затем был дон Иоган из Австрии, который писал своему двоюродному брату Филиппу II Испанскому: «Я краснею от стыда, когда пишу эти строки, думая о принятии заигрываний от женщины, чья жизнь и образцы облачений дают столько пищи для сплетен».[432] Дон Иоган сам был маменькиным сынком.

Елизавета отвела Лестеру соседствующую с ней спальню.[433] Королевская спальня была оснащена рогом единорога, особым чучелом райской птицы и иногда хозяином коня.[434]

Елизавета не была гурманом, но она знала что ей нравится. Во время визита к Колчестеру она смаковала устрицами так усердно, что они после ее отбытия послали воз моллюсков поставщику королевского стола для неё.

На Новый год, в дополнение к обычной дани, она иногда получала съедобные подарки – зеленый законсервированный имбирь, марципан, айвовый пирог и, возможно, какие: то торты с засахаренными сливами, которые она особенно любила.[435]

Для того чтобы все это запить, она предпочитала пиво. Вино она пила очень редко и то вместе с едой, и затем смешивала с водой, половина на половину. Она опасалась того, что её выдающиеся способности могут быть ослаблены и дать фору своим оппонентам. Её любимым напитком был медок – смесь меда и воды, сдобренная множеством приправ, трав и лимоном.[436]

За истинным блеском невозможно состязаться с Царственным Удовольствием Кенилворта – развлечения, устроенное королеве Елизавете в 1575 году Робертом Дадли, графом Лестером.[437] Развлечение стоило немалых денег, но граф мог себе это позволить, поскольку его почетный гость, в дополнение к ранее полученным подаркам, столь многочисленным, чтобы их перечислять, недавно принес ему доход в пятьдесят тысяч фунтов. Вот поэтому он и организовал вечеринку на самом деле. (А вы можете придумать лучшую причину?) Только одна вещь застряла в моем мозгу среди всех этих банкетов, масок, кусающихся медведей и других грандиозных выходок – это тот факт, что во время бахвальства перед королевой мужики при Кенилворте употребили триста двадцать хогехедов[438] пива Елизаветы.

Добрая королева Бесс в своё время, скорее всего, не только совмещала еду и питье, но и наилучшим образом разбрасывалась королевскими жестами. Однажды, после выступления в Кембридже на безупречной латыни, она информировала канцлера на великолепном английском, что если бы тут было лучше налажена поставка эля и пива, она бы задержалась здесь до пятницы.

Елизавета умерла 24 марта 1603 года на семидесятом году жизни и на двадцать четвертом году её правления.[439] Её унаследовал Джеймс I. Все было готово для Порохового заговора, Дня Гая Фокса,[440] Тридцатилетней войны, английского перевода Библии,[441] заселения Вирджинии, появления сигарет, радио, тестов вслепую и молчаливых дворецких.

Георг III

Георг III правил Англией во времена Американской революции. Естественно, наши победили. У англичан хватало патронов, и они были хороши в бою. Они просто выбрали не тех людей, и это все.[442]

Как свидетельствует его имя, Георг III был третьим из Георгов, которых с 1714-го по 1830 г. было четверо, в среднем, по одному на каждые двадцать девять лет. Кажется, никто не осознает, как много было Георгов.