Падение в рай

Джон смахнул бумаги со стола и сорвал шляпу с вешалки. К черту апачей! К черту армию! С него хватит! Он уже как-то хотел подать прошение об отставке. Сейчас он жалел, что не сделал этого.

Страстное нетерпение охватило его. Он желал только одного – как можно быстрее оказаться дома с Либби и Каро. Никогда прежде он так не мечтал быть в мире с самим собой, как сегодня. Как ему осточертели стычки, предательство, лавирование! Он не взял лошадь и теперь проклинал себя на чем свет стоит. Ему надо быть дома немедленно.

Расстояние между штабом и домами, в которых размещались офицеры, уменьшалось. Он миновал быстрым шагом нескольких солдат, которые, заметив выражение его лица, постарались убраться с его глаз.

Подойдя к дому, он сбавил шаг. На губах заиграла улыбка. Сперва ему казалось странным, что он улыбается, смеется, но при помощи Либби он к этому привык. Она, всюду она. Его Либби.

Задняя дверь была открыта – чтобы можно было постоять на сквознячке и насладиться ветерком. И он остановился в тени крыльца, наблюдая за тем, как Либби металась по кухне, что-то вытирая, поливая, переставляя с места на место. Как всегда, она напомнила ему небольшой вихрь: она, казалось, была повсюду в одно и то же время. Он покачал головой и усмехнулся уголками рта.

Подол ее юбки был заткнут за пояс, она носилась босиком по пыльному полу. На лбу у нее была повязана полоска темной материи, которая удерживала ее кудряшки. Румянец окрасил ее щеки, а из расстегнутого лифа виднелась грудь, усеянная капельками пота. Он никогда не видел никого прелестнее. Фолк тихо ступил на крыльцо. Либби не услышала его шагов, которые заглушали дребезжание кастрюль и грохот, производимый ею.

– Как вкусно пахнет! – сказал он и негромко засмеялся. Она так резко обернулась, что чашка выскользнула из ее рук и ударила его по лодыжке.

– О, Джон! – воскликнула она и провела руками по лицу, платью и опять по волосам. – Что вы здесь делаете?

Он усмехнулся и вошел в кухню, которая выглядела как после урагана.

– Я здесь живу.

Она покраснела и нетерпеливо откинула черную прядь, которая упала ей на глаза.

– Я хотела сказать, что вы делаете здесь так рано? Я думала, вы будете позже.

Он было решил обидеться, но передумал. Ему не хотелось впускать в эту светлую, веселую кухню свои извечные проблемы!

– Я решил остаток дня отдохнуть.

– О…

Конечно, он рассчитывал на другую реакцию, но решил не обращать на нее внимания.

– Так что вы готовите?

– Обед.

Он кивнул:

– Понятно, я не слепой. Меня интересует, что именно?

– Креветки по-креольски с рисом и молодой картошкой.

– Пахнет фантастически. Каро отыскала новый рецепт? По-моему, мы раньше этого не ели.

– Это мой рецепт. Каро пошла навестить Пилар, так как капитан Будро на ночном дежурстве в форте Пикенс. Мы – я имею в виду вас и себя – будем обедать в одиночестве.

Джон чуть не поперхнулся. Одни? Он не надеялся на такое. А может, все к лучшему, если учесть, как он страдает?

– Хорошо, я пойду приведу себя в порядок и спущусь помочь вам.

– Не надо, – ответила она, не обращая внимания на кавардак. – Уже почти готово. – Либби бросилась к дверям. – Я сейчас. Пойду переоденусь и принесу вам лимонад на веранду.

Она проскочила и исчезла на лестнице, прежде чем он смог ей ответить. Что с ней? Почему она ведет себя так, словно у нее шило в одном месте?

Он пошел в свою комнату, снял портупею и саблю, почистил ботинки, надел чистую рубаху, предварительно ополоснув руки и грудь, провел расческой по волосам, решив не завязывать их.

Поскольку Либби смутилась, что он застал ее в таком виде, Фолк еще некоторое время оставался в комнате, чтобы дать ей возможность привести себя в порядок.

Выйдя на веранду, он застал там Либби со стаканом в руке. Как она и обещала. Она выглядела прелестно в бледно-желтом платье в мелкий цветочек. Талия была схвачена широким желтым бантом. Волосы Либби спрятала под тонкую кружевную косынку, в которой была в Пенсаколе. Она робко улыбалась.

– Вы чудесно выглядите.

Либби расцвела.

– Вы тоже недурно, – ответила она, а ее взгляд свидетельствовал о том, что это не просто обмен любезностями.

Она сделала шаг ему навстречу и протянула стакан, но нечаянно наступила на подол платья и споткнулась. Лимонад пролился на пол, стакан упал.

Джон подхватил ее и прижал к себе.

– О дья… – она осеклась, и Джон чуть не прыснул, глядя ей в лицо.

Но он не выдержал, расхохотался и опустил ее на пол. Ее остекленевший взгляд заставил его замолчать.

– Либби, что случилось? – Неужели она собиралась плакать? Боже, он никогда не видел ее слез, даже когда силой увез с острова и заставил предстать пред полковником Ленгдоном.

– Ничего, – сказала она и отвернулась, чтобы поднять стакан, который упал на пушистый ковер и не разбился.

Джон наклонился, обхватил ее талию и резким движением поднял Либби.

– Надо протереть пол.

– Оставьте. Поговорите со мной. Вы, кажется, собирались заплакать?

– Нет, что вы. Я просто разозлилась на себя. Мне казалось, что я уже привыкла к длинному платью.