Падение Царьграда

Вскоре на востоке показалось облако пыли, а из-за него мало-помалу выделился отряд всадников в полном вооружении и с копьями в руках, ярко игравшими на солнце. Ехавший впереди вождь остановился у палатки князя Индии. На голове его был шлем с поднятым забралом и большой кольцеобразной сеткой, покрывавшей шею и плечи. Кольчуга защищала тело, руки до локтей и ноги. Шлем и звенья кольчуги были украшены золотом, и воин казался золотым. На спине у него висел светло-зелёный плащ, полускрывавший небольшой круглый металлический щит, в правой руке он держал копьё, а с левой стороны виднелась сабля, спереди же седла был прикреплён лук с колчаном. Он был так воинствен и так красиво сидел на кровном караковом коне, что князю Индии показалось, что перед ним один из славных сподвижников Саладина. Он невольно вскочил, чтобы приветствовать гостя, но тот лишь бросил на него взгляд и отвернулся в другую сторону, обнаруживая тем, что он остановился тут не ради обитателя самой красивой из палаток, а для того, чтобы с возвышения следить за проходом караванов. Но этого мгновения было достаточно, чтобы рассмотреть его лицо: это был молодой человек двадцати двух или трёх лет, с чёрными глазами, такой же бородой и усами и серьёзным, хотя приятным выражением загорелого лица.

Через некоторое время к нему подъехал вооружённый, но не столь блестящий всадник и, соскочив с коня, водрузил в землю жёлтое шёлковое знамя с красной надписью и золотым полумесяцем, со звездою на древке.

   — Кто этот юноша в золотом вооружении? — спросил князь, подзывая к себе шейха.

   — Эмир эль-хаджи[2].

Князь Индии стал ещё с большим интересом смотреть на эмира.

   — Такой молодой — и уже пользуется доверием старого Мурада. Я познакомлюсь с ним, быть может, он будет мне полезен. Кто знает, кто знает?..

В эту минуту на возвышении показался отряд турецкой кавалерии с музыкой и пестро украшенные верблюды с подарками султана меккскому шерифу. Эмир обратил всё своё внимание на всадников, вождём которых он, очевидно, состоял, и зорко следил за тем, как они спешились и стали разбивать стан. Но пока он был этим занят, к нему подошёл шейх князя Индии и с низким поклоном сказал:

   — Мой господин, высокопочтенный хаджи, сидящий вон там перед своей палаткой, приказал тебя приветствовать и предложить тебе гранатовой воды, которая действует очень освежительно.

По его знаку следовавший за ним громадный негр в белой одежде поднёс эмиру на блестящем медном подносе глиняный кувшин и два кубка, серебряный и хрустальный.

Сняв с левой руки стальную перчатку, эмир взял один из кубков и, поклонившись вставшему с ковра князю, выпил воду.

До самого вечера эмир и князь Индии были поглощены шумным, пёстрым зрелищем прихода и размещения караванов. Их было три: из Эль-Катифа, Дамаска и Каира. Толпы, составлявшие эти караваны, были самые разнообразные и разноплеменные. Рядом виднелись арабы, персы, индусы, турки, курды и кавказцы. Одни шли пешком, другие ехали на лошадях, третьи двигались на верблюдах, четвёртые медленно колыхались на спинах ослов. Всё это человеческое море быстро залило долину Эль-Зариба, наполняя воздух криками, звуками музыкальных инструментов и всем сложным шумом человеческой сумятицы. Все торопились занять для стоянки место поудобнее, толкались, суетились, разгружали верблюдов, раскидывали палатки. В общей суматохе старались водворить какой-нибудь порядок всадники с большими палками, но ещё более усиливали её, порождая рукопашные схватки. «Это не люди, а черти, бегущие от гнева Божьего», — думал князь Индии, смотря с удивлением на происходившую оживлённую, но беспорядочную сцену.

К закату солнца прекратилось бесконечно тянувшееся шествие караванов и его заменили самые невзрачные, несчастные толпы больных, нищих и всякого рода подонков восточного населения. Мало-помалу прибывшие ранее разместились кто где мог, и наступило сравнительное затишье. В начинавшихся сумерках стали виднеться разведённые огни, и наконец князь Индии вернулся в свою палатку, где уже всё было приготовлено для приёма приглашённого им гостя.

V КНЯЗЬ И ЭМИР

Приёмная в палатке князя Индии была блестяще освещена шестью лампами, при свете которых рельефно выступала пестрота красок развешанных вокруг стен дорогих шалей. На богатом ковре сидели рядом князь и эмир, а перед ними, на низеньком столике, сверкавшем белизной слоновой кости, стояли корзинки с виноградом, фигами и финиками из Медины, тарелка с сухими лепёшками, два кубка и три кружки с мёдом, водой и соком гранат. В те времена на востоке ещё не знали ни кофе, ни табака, которыми теперь его обитатели утешают свою жизнь, но фрукты, мёд и различные воды вполне заменяли их. Гость и хозяин, по-видимому, совершенно уже подружились и разговаривали друг с другом как старые приятели.

   — А что, эмир, — спросил князь, — чума уже прекратилась?