Падение с Земли

Выше было высказано сомнение в возможности определить степень серьезности автора. С одной стороны, для Александра Тюрина, безусловно, не безразлично все то, о чем он пишет. И с читателем он отказывается заигрывать принципиально. Вряд ли случайно в его романах и повестях отсутствуют любые примечания — что в технической части, что в гуманитарной. Не уловили, что сцена искушения «дяди Вити» Смеляковым на крыше («Каменный век») суть пародийный парафраз евангельского сюжета — дело ваше. Однако вряд ли автор всерьез полагает, что жители Меркурианской префектуры будут распевать «Только пуля во степи казака догонит…» или цитировать Н. В. Гоголя («Ось бачь, яка ка-ка…»), попирая ногою труп поверженного врага, или что представители варваризованной Земли, по собственному признанию плохо знающие и события двадцатилетней давности, с ходу могут выдать: «декабристы разбудили Герцена…» Не верит, и вряд ли ожидает, что мы поверим. Но все это укладывается во всеобъемлющем слове «стеб», столь часто выражающем стиль нашей нынешней жизни.

И все же поостережемся определять стиль А. Тюрина исключительно этим термином. Скорее он напоминает классический ответ на столь же классический вопрос: «С чего смеетесь?» — «А что нам еще делать остается…»

Б. Н. Стругацкий в свое время сказал: «Молодые люди отнесутся к молодому Тюрину с благожелательным пониманием, пожилые же — вознегодуют».

Да позволено будет возразить Мастеру. Вряд ли все читатели старшего поколения отвергнут Александра Тюрина. Однако и не вся современная молодежь способна его воспринять. Тех же гипотетических читателей, которые примут его в сердце свое, представить, конечно, можно. Это люди молодые — не слишком юные, чтобы успеть позабыть реалии советской действительности, но достаточно, чтобы впитать образы американских боевиков и компьютерных игр; предпочтительно с техническим образованием; имеющие представление об иностранных языках, и не только английском, который для технарей уже почти родной, но и о языках классических; ориентирующиеся в родной литературе и одновременно не чуждые так называемой «неформальной лексики».

А еще — все те, кому по силам рассмеяться, когда жизнь подопрет куда как круто…

В. Черных